"В.И.Крыжановская. Заколдованный замок" - читать интересную книгу автора

близ городка Верделе источник теплых, кажется железистых, вод. Этот
предприимчивый человек тотчас же основал для их эксплуатации компанию,
директором которой сделался сам. Он выстроил
казино, театр, ванны - и, кажется, дело пошло на лад.
Приход камеристки, явившейся одевать свою госпожу, прервал этот
разговор. Немного спустя, Марион Лаверди нежно простилась с подругой, взяв с
нее обещание часто писать ей.
Воспользовавшись удобной минутой, маркиз тоже удалился в комнату,
временно отведенную ему, так как помещение, назначенное для молодых
супругов, могло быть готово не раньше осени.

Не зовя своего лакея, Беранже снял фрак, бросил его на диван, а белый
галстук швырнул на пол. Затем, пройдясь несколько раз по комнате, он сел к
письменному столу, достал раздушенный листок почтовой бумаги и быстро
написал следующие строки:
"Обожаемая Мушка! Все кончено! Сегодня я надел себе петлю на шею!
Вместо того, чтобы проводить божественные часы у твоих маленьких ножек, я
должен уехать и разыгрывать нежного мужа перед той, которую навязала мне
фамильная гордость моего дяди. Но наша разлука будет не продолжительна. Как
только устроюсь, я найму тебе небольшое помещение в Верделе, куда съезжаются
на воды, и ты приедешь ко мне. Это всего только в двух часах пути от моей
виллы, и мой велосипед будет быстро доставлять меня к тебе.

У меня адская мигрень. Я почти не спал, и сегодняшняя противная
церемония еще более усилила эту боль. Я весь разбит, но не жалуюсь на свои
страдания, так как они напоминают мне о нашем прощальном вечере. За такие
часы можно и помучиться немного! Итак, до скорого свидания, моя обожаемая
Мушка! Целую тебя тысячу раз. Твой Беранже де Верделе".
Окончив письмо, маркиз позвонил. В комнату тотчас же вошел юноша с
лукавой физиономией, одетый грумом.
- Жак! Это письмо вы сейчас же отнесете на бульвар Гаусманн, а потом
отправитесь прямо на вокзал, - приказал маркиз. - Скажите также Жюстину,
чтобы через час он пришел помочь мне одеться. Теперь же я хочу немного
отдохнуть.
Оставшись один, маркиз закурил сигару и лег на диван. Он был утомлен,
но находился в отличнейшем расположении духа, что доказывала очень
веселенькая песенка, которую он напевал сквозь зубы. Ему не приходило даже в
голову, что он совершил непростительный проступок. Совесть нисколько не
мучила его, а разум не говорил ему, что он поступил как негодяй, написав
письмо к куртизанке в тот самый день, в которой он добровольно навеки
привязал к себе чистую наивную женщину, которой только что клялся перед
алтарем в любви и верности.
Но, как мы уже сказали, маркиз не думал ни о чем подобном. Будучи
истинным продуктом развращенного общества конца века, этот молодой, красивый
и умный человек насквозь был пропитан окружавшим его нравственным развратом.
Он потерял всякое представление о добре и зле и признавал только один
закон - свое удовольствие. Брак должен был так же мало стеснять его, как и
все остальное; это он уже давно решил. Поэтому торжественная религиозная
церемония была ему просто скучна, а священные слова церковнослужителя он без
внимания пропустил мимо ушей. Затем, только что вернувшись из церкви, он тою