"Сигизмунд Кржижановский. Салыр-Гюль" - читать интересную книгу автора

спички, вот об это чёрно-серое пространство, она вспыхивает. И смешной
образ: эти люди разложены в вагонной коробке, как...
Я уже в тамбуре, недалеко от тимпанных ударов буферов о буфера. Взявшись
за ремни, толкаю оконную раму сперва вверх, потом книзу. Рама скрипит и
упирается, затем медленно оползает внутрь стены. В лицо сухой и пряный ветер
казахстанской степи. Поезд ещё спит. Я, вероятно, первый открыл своё окно...
В Азию.


ЧЕЛКАР

Рельсовый путь выбирает культурную полосу. Он сторонится песков и
безводья пустыни. Его паровозам нужно пить воду. Верхнее строение пути
должно иметь прочный упор и защиту от песчаных наносов. Поэтому справа то и
дело показывается изжелта-синий извив Сырдарьи и по обе стороны полотна,
среди никлых солянок и землисто-зелёной верблюжьей колючки, стелющейся меж
почвенных щелей, вспыхивают красные заросли мыльного корня и какой-то
довольно яркой, метёлками из земли торчащей травы, до странности похожей по
форме на метелковидные реденькие бородки местного мужского населения.
Пустыня оттеснена за горизонт. И только? У станции Челкар ей разрешено
вклиниться в культурную зону на какой-нибудь получас пути. Это, так сказать,
показательная пустыня, небольшой отрез голого, избарханенного песка - и
глазам надо торопиться: было бы досадно выйти из промелька пустыни с пустыми
зрачками.
Итак, что же я видел за мой челкарский получас: песчаное море,
показанное с выключением времени - валы остановились в полной
неподвижности; медленно выкруглившийся из-за всхолмия белесый солончак;
посредине его, точно терракотовая фигурка, поставленная на блюде,
неподвижный контур верблюда; заходящие в обход вторгшейся пустыне реденькие
цепи кустарников, напоминающие цепи стрелков, атакующих противника. И это
немного больше, чем метафора. Всей этой прогибающейся к земле чахлой поросли
дано боевое задание: остановить барханы. Цепь за цепью, кусты взбегают на
гребень, берутся за корни, как за руки, напруживают стебли, - и пустыня
отступает вспять.


ПОЛУСТАНКИ

Что делают пассажиры поезда Москва - Андижан?
Во-первых - они едят. И во-вторых. И в-третьих: едят. Они возят с собой
свои желудки, как раньше - в мешочное время - возили мешки. И навстречу
желудкам Восток выставил аванпостные базары. И на каждой станции,
полустанке, разъезде - полукруг лотков со всяческого рода снедью. Это
клочок настоящего азиатского базара, с его криком, зазыванием, пестротой
цветов и звуков.
Чуть поезд начинает замедлять ход, всё человеческое содержимое вагонов
теснится к дверям и сыплется со ступенек навстречу жаровням, сковородам,
корзинам, бутылям, кувшинам и пиалам базара. Пиджаки и халаты смешиваются в
одну шумно роящуюся толпу. Свисток паровоза - и пиджаки, охватывая обеими
руками груду накупленного, догоняют тронувшиеся вагонные ступени. Сквозь