"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

припустился прочь от канала и прочь от толпы, которая уже вовсе потеряла
нить происходящего.
Джерард держался за сердце - за то место, где оно должно быть у всех
нормальных людей. Должно неустанно качать кровь, болеть, сжиматься, любить и
злиться, а не дрожать в чужих руках, завернутое в кусок пыльной ткани.
Мешочек тихонько, нежно пульсировал на смуглом лепестке ладони
Змеелова. И от этой теплой, живой пульсации с неслышным никому из людей
ржавым скрежетом сломался засов, и сияющая щель в воротах стала
разрастаться, в нее хлынула праздничная музыка. Межмирье сдавалось, желая
заполучить маленькую трепетную драгоценность, что лежала в руке мага.
Межмирье заискивало и ластилось к обладателю мешочка.
Джерард ослабел, голова начала кружиться. А чего же он хотел, отчуждая
его задолго до оговоренного срока, наперекор всем правилам, едва
прижившееся, горячее и неуспокоенное? Разбуженное, оно рвалось к хозяину, и
на таком ничтожном расстоянии зов был двусторонним. Сердце не желало
сопротивляться слиянию, а Иноходец - просто не мог. Если бы не Рэми, оно
осталось бы немножко сонным, еще был бы шанс.
Мешочек запрыгал, почти сваливаясь с ладони. Змеелов нежно поглаживал
бархат, выжидающе, торжествующе взирая на очень бледного, а недавно такого
несокрушимого противника.
Как же можно было оставить сердце на Хедер? Подвергать ее опасности -
откуда теперь знать, что сотворил с ней чокнутый карлик?
Межмирье пело на разные лады, двери широко распахнулись. Ашхарат сделал
скользящий шаг вперед, схватил Джерарда за пряжку пояса, а вторую руку резко
приложил к его обнажившейся в полуразорванной рубашке груди.
И они вдруг исчезли прямо с острова, при сотнях наблюдателей, при ясном
солнце. Исчезли так мгновенно, что ухнувшая по совиному людская масса долго
переваривала в себе вопрос о том, чей же крик раздался прямо перед
исчезновением - переходящий в рычание, полный безумной боли... Чей? Кого из
сражавшихся?
Межмирье знало ответ. Голодное и соскучившееся Межмирье, по туманной
тропе которого, в немыслимом удалении от мира, где существуют пустыни, реки,
хребты гор и городок Силь-иль-Плена, Змеелов шел сейчас легким уверенным
шагом и тащил за собой полубессознательного, но сопротивляющегося Джерарда.
Сердце, воссоединенное с хозяином, колотилось так невпопад, что сбивало
иногда с ритма даже самого мага, даже победителя! Побежденный же готовился к
смерти.
По завыванию стражей можно было определить, что Ашхарат притащил его к
самой границе. Джерард задыхался, руки его цеплялись за одежду Змеелова. Маг
подтянул его к себе поближе, так, что их носы соприкасались, а то, что
произносили губы одного, могли почувствовать губы другого.
- Знаешь, мне очень жаль, - нежно, чуть не плача, зашептал Змеелов.
И слезы закапали из его мучительно сощуренных глаз на щеки Джерарда.
- Было так весело. Мне очень давно не было так весело. Ты такой
славный, а у вас такие замечательные сказки.
Какие сказки? Что он несет? Джерард мотнул головой, но тут же заработал
болезненную пощечину.
- Не перебивай меня, - всхлипнул Ашхарат. - Что за невоспитанность -
перебивать наместника бога на земле. Ты видел когда-нибудь эту землю?
Раскаленные камни. Неудивительно, что богу понадобился наместник. И там так