"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автораФьяметты, игривое подмигивание Деоны. Ободряющее подталкивание в спину от
мистрессы Хедер. Сцена! Змеелов несколько опешил, когда вечно запуганная пленница вдруг устремила четкий, вызывающий взгляд прямо ему в глаза - но явно НЕ ВИДЯ ни его глаз, ни его самого. Рэми казалось, что она - поет, хотя ни звука не вырывалось из плотно сомкнутых губ. Ей казалось, она ослепла, и песня единственный способ связи с окружающим миром. Какая волшебная мелодия... И Ашхарат тоже услышал музыку. Знакомую музыку. Невозможную здесь и сейчас музыку! Основы вселенной рушились - змейка, трусливая птичка, хрупкая марионетка, до последнего волоска обыкновенная, ни к чему не способная девчонка просто и легко на его глазах открывала Межмирье. Доступное только избранным, после мук и страданий, при условии лишений и боли. Нет, тщедушная плясунья насмехалась над самим Хаосом, отцом закона и беззакония - она широко распахивала ворота одним ударом перепачканных пылью, неровно загоревших пальчиков ног, одним взмахом усыпанных блестками ресниц. Вот это уже не было ни интересно, ни забавно. Глаза Рэми и вправду застилал светлый туман. Пустыня исчезла, стало очень прохладно. Она плавала то ли в облаке, то ли в молочном озере, никак не могла найти опору ни ногам, ни рукам. В самом деле, тяжело играть слепую. Но надо пройти по канату, девочка, это твоя роль! Упасть можно будет только в самом конце, только там внизу ждет, распахнув объятия... Кто ждет тебя? Постепенно окружающий мир прояснился. Пустыня исчезла, исчез золотоглавый маг. Она стояла на очень узкой, канатной тропе, и по обе руки что-то плескалось в белом свете. А впереди... о, впереди... Такое Рэми видела лишь однажды, и называлась сия штука - музей. Мистресса водила пчелок по разным таким местам в целях повышения культурного уровня. Чучела звериные всякие, уродцы какие-то в банках плавали, камни за стеклами. Вот на расстоянии вытянутой руки и был музей. Длинный такой, в одну линию, и ни справа, ни слева не заканчивался. Стекла - круглые, зигзагообразные, - всякие. Мутные, прозрачные. Большие, маленькие. Они очень заинтересовали Рэми, даже вытеснили из памяти мага. Она подбежала ближе и в нетерпении стала заглядывать в каждое. Оттуда порою глядели и на нее. Рэми очень хорошо ощутила чужое нетерпение, и чужой интерес к ней. Разумное и горячее нетерпение. Нет, не музей. В музее все было мертвое. Это живое. Это - зоопарк! Клетки! Стеклянные клетки! Никто не должен быть несвободен! Никто не должен сидеть в клетках! Никто не должен ни над кем издеваться! Рэми нахмурилась и даже разозлилась. Что же такое получается? Даже здесь, где она все придумала, есть мучения, пытки, клетки, несвобода? Но ведь я же хозяйка этого мира! Я не могла такое выдумать, я такое ненавижу! За стеклами шевелилось, мерцало, шептало, умоляло, тянулось, скулило... Горячая волна поднималась из груди и влага выступала в глазах. Рэми решительно двинулась к стеклам и поискала, чем бы ударить. Джерард почувствовал Межмирье, как никогда до этого не чувствовал. Ликующее, набухшее невообразимым нарывом, призывающее. Мелодия грохотала |
|
|