"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

"КО МНЕ".

Вспышки тепла и света. Как два рукава, из которых вот-вот выплеснутся
ласковые руки, способные обнять весь беспредельный Хаос.
Не приказ, но просьба. Не страсть, но нежность. Бирюзовое сияние,
которое можно вдохнуть и выдохнуть будто воздух. Музыка, вызывающая слезы на
глазах, неповторимая, неземная.
Джерард беспомощно, в общем плотном потоке все придвигался и
придвигался к средоточию, к центру, источающему призыв. А потом их глаза
встретились, и Богиня усмехнулась. Его ноги и руки вновь обрели собственную
волю.
Ашхарат, находящийся вдалеке, уже понял, что сейчас произойдет.
Ах, Змеелов, перед кем ты хвастался своим умением призывать кобр?
Посмотри на это!
Сила, изливающаяся из нее, переполняла оказавшееся не беспредельным
Межмирье. Обжигающая вспышка - и на одну секунду Джерард словно бы смог
увидеть край пространства, заворачивающийся, подобно кокону, оплавляющийся
шар, и заключенный в нем некий новый мир. Единый мир взамен всех
освобожденных, в который Рэми, использовав все свои силы, властно увлекла
жуткие создания Хаоса. И замкнула на себя, закрыла. Опечатала. Потом ткань
Межмирья лопнула, не выдержав перегрузки. Полотно рвалось в нежданных
местах, и сгоревшей тряпкой пеленало чудовищного младенца.
А потом ничего не стало.

Все кончилось? Да, наверное.
Но проходила вторая неделя, а он все сидел в пыли, на дороге, где его
"выбросило", ни на что не реагируя.
Джерард слушал Межмирье. И наконец понимал, что ничего больше нет. Все
закрыто и заплавлено наглухо. Навсегда. Один мир, одна жизнь. Ни оттуда, ни
туда никому не проникнуть. Был коридор и были двери. Ничего. Сама
возможность выйти исчезла.
Он медленно приходил в себя. Встал, отряхнулся. Огляделся. Ну конечно,
Сеттаори. Исходная точка. За поворотом, должно быть, "Дикий мед". Помнят ли
там Рэми? Помнят ли там Джерарда? Ноги сами свернули за угол. Нужно
ухватиться за что-нибудь в реальности. Начать опять жить. Никем. Потому что
нет Межмирья - нет и Иноходца. Его - нет. Надо пойти и спросить вон за той
зеленой дверью, вправду ли меня - нет? Тогда начну себя придумывать.
Двери распахнулись. Молодое, заспанное лицо. Бьянка.
- О, всесвятый Гард!
Ноги отказали ему, и он под всполошенные крики девушки присел на порог.
Здесь его знают. Значит, помогут. Помогут... Он смежил веки, понял, как
чудовищно устал. Последнее, на что потратил остатки внимания, было биение
собственного сердца. Неотчуждаемого. Никогда больше.

Он отказался от всего, что ему предлагали, кроме ключа от своей прежней
комнаты. Единственные несколько метров пространства, которые он мог хотя бы
с пятнадцатым приближением назвать домом.
Он спрятал ключ в ладони, но продолжал бродить кругами, из комнаты в