"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу авторапервый канат, но тут на пути возникает взрослый и, должно быть,
рассерженный, человек. Смотритель? Механик? Акробат? - Так-так, - произносит темная фигура. - Не может быть! Не может быть... А ну-ка, как тебя зовут? Чувствуя, что имя говорить нельзя, он пугается и просыпается. Пыль, танцующая в лучах заходящего солнца, очень напоминает те самые веревки из сна. Да к чему веревки все время? А к тому, что тебя повесят, свинокрад-неудачник! Хорошо если без предварительных пыток, чтоб потешить оголодавших жителей графского имения. Джерри снова смежил веки, и второй сон пришел быстро. Теперь он ехал на красивом гнедом жеребце через какую-то пустыню. Неизвестно, почему, но стремился так управлять конем, чтобы тот ступал точно по зазубренной кромке бархана. Две правые ноги, две левые, две правые, две левые. Ему надо попасть к границе, думал Джерри во сне, и пяткой чуть приударил коня. И вот на пути - тот же человек, из цирка! Выхватывает поводья, жеребец встает на дыбы, Джерри не удерживается и падает. Не больно, в песок. Незнакомец наклоняется над ним, и тогда Джерри различает, что это не лицо такое темное, это просто маска, и незнакомец произносит с той же интонацией: - Не может быть.... Ты здесь один? Как тебя зовут? - И более настойчиво: - Кто ты? Где ты? Где ты, спрашиваю? - В тюрьме Рос-Альта! ! - вопит ему в ответ Джерри, и опять просыпается.. В третьем сне появился отец. Отец совсем был настоящий, только чуть моложе. Шеннон улыбался, и что-то наигрывал на гитаре, совсем не видя сына. глаза. - Мама? - прошептал Джерри, словно бы притаившийся где-то рядом с этими двумя. Женщина была хорошенькой, шаловливой и, видимо, знатной - платье и диадема на голове говорили об этом. Парочка поцеловалась, а потом Шеннон повесил на плечо ремень гитары, взял за руку свою даму, и куда-то пошел. - Отец! - еле слышно окликнул Джерри. Шеннон обернулся, горячий и печальный серо-зеленый взгляд нежно, физически ощутимо обласкал Джерри. - Ты здесь? Тогда закроешь двери, хорошо? Какие двери? И правда... там, где стояла влюбленная пара, закрывались медленно прозрачные, стеклянные двери. - Закрой, - прошелестел голос отца, - закрой. Джерри протянул руки и толкнул створки. Они были тяжелыми. Но он толкал, снова и снова... Проснулся в слезах. От этих ядовитых горьких слез стал чесаться кончик носа. Пришла стража. Обозрели его, валяющегося на грязном полу, обозрели и зареванное лицо. Потом милостиво разрезали веревки и вынули кляп. О пол стукнулась черствая корка хлеба. - Последняя еда, - сообщил важный усатый сержант. - Утром тебя повесят. В уборную не хошь? На рассвете не поведу. Джерри промычал что-то, отплевываясь от кляпа. - Ну, как хошь. Токо тут гадить не смей! И ушли. Парень схватил непослушными руками хлеб и стал грызть. В борьбе с каменно черствой |
|
|