"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу авторасовершающая в данный момент недетскую работу. Разумеется, он не желал стоять
за спиной и заглядывать через плечо, но спустя время, когда она уже отдыхала, парень присел рядом с нею и попытался поговорить. Быстро до него дошло, что это тщетные усилия. Малышка устала просто до потери речи, и он устыдился. Взяв Марию на руки, Джерри раздумывал, куда с нею отправиться. Сельский кабак - не место для маленьких волшебниц. В доме же, где остановились они с Эрфаном, одна подслеповатая да глухая бабка, на нее не оставишь ребенка. И все-таки Джерри зашел в эту хатку, по крайней мере, она чистая и тихая. Уложил девочку на кровать, она слабо улыбнулась и зевнула. Обыкновенный уставший ребенок, в своем особенном спокойствии кажущийся даже чрезмерно покорным и беззащитным. Отчего-то же Джерри был уверен, что попытавшемуся причинить ей вред не поздоровилось бы. Когда он принес воды из колодца (не того, а маленького, у церкви), чтобы помыть ей руки и обтереть запылившееся личико, Мария уже крепко спала. Румянец постепенно возвращался на ее щеки, и, судя по безмятежному лицу, кошмары ей не угрожали. В памяти всплыл состоявшийся очень давно разговор. Во вторую зиму пребывания в замке Джерри жутко заболел, валялся две недели, и присевший на его постель Эрфан, потирая лоб, сказал: - Межмирье, делая подарки, всегда заставляет за них платить. Я не простужаюсь и не подхватываю оспу, например, но зато я стал неважно видеть в темноте. Кроме того, Межмирье делает Иноходцев бесплодными... Такие дела. Но благодарен я тебе, мышь моя Джерри, за то, что ты помог мне понять нечто. У меня никогда не будет детей. Но, глядя на тебя, я... Эрфан помолчал, пережидая очередной приступ кашля своего воспитанника. И, грустно покачав головою, он ушел. Джерри, оскорбленный до глубины души, высморкался в очередной платок, и показал жестами вслед (говорить не позволяло опухшее горло) все, что думал о таком "отце". Джерри мечтательно вздохнул, улыбнулся, и занял вторую лежанку, чуть ближе к двери. Посреди ночи кто-то настойчиво потрепал его по щеке. - Э-эй, - прошептал голос Эрфана. - А ну-ка... Джерри разлепил глаза, поежился. Подивился на негодующе-изумленное лицо учителя. Проследил направление взгляда. И, прикрыв рот рукой, засмеялся. Видимо, точно так же страдающая от холода, Мария не нашла ничего лучше, чем перейти ночью к нему и удобно пристроиться под теплый бок. Жестом показал Эрфану на пустую смятую кроватку - мол, там положил. Эрфан все равно скривился как от кислого: - Укрыть надо было! - Угу, - хмыкнул Джерри. - Тогда нам на одну кровать, что ли? И закусил рукав, чтобы громко не ржать, когда Иноходец возмущенно сплюнул в его сторону. С чувством юмора у Эрфана иногда бывало плоховато. В отместку за неудавшуюся шутку Эрфан перенес девочку на свою лежанку. Утром, когда выздоровевшие петухи радостно разбудили всю деревню, обнаружилось, что Мария опять рядом с Джерри, сопит, уютно свернувшись. Улыбаться Джерри не стал, ибо прочел в глазах спутника, что при малейшей тени смеха тот закопает его в землю по ноздри. Вся троица нехотя сползла с кроватей, умылась, пожевала вчерашние |
|
|