"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

Джерард отворил двери наугад. Да, ателье. Вон разбросаны по столу
иголки и нитки.
Судорожно дернулось левое веко. Джерард еле унял в себе порыв уйти,
отвернуться, не прикасаться.
К чему? К иглам?
"Память моя разрыта, как сточная канава. Нахожу то дерьмо, то золото.
Дерьма, конечно, больше. Сдается мне, это очередной его кусок, и не самый
маленький. Но в чем дело?"
Он взял в руки кусочек железа, ниточку, посмотрел на прореху на рукаве.
Нет. Пойду и переоденусь.
Но на всякий случай попытался подтянуть края дырки друг к другу. Может,
найдется булавка?
- Ой, подождите, господин! - поспешный топоток за спиной. - Что же вы
такое делаете, это ведь кружево!
Кудрявое как овца, невыразимо юное создание с широко распахнутыми
глазами цвета перезрелых вишен чуть ли не повисло на его руке.
- Нужно по-другому, господин, ну я же только на минуту вышла...
Увидев, как тот самый мужчина держит в руках иголку с ниткой да еще,
видимо, собирается штопать на себе одежду, Рэми готова была сквозь землю
провалиться! Хороша, ничего не скажешь. Заболталась, забыла про обязанности.
А ведь мадам ясно-ясно предупредила: оказывать всевозможную помощь и так
далее. Чего "и так далее", решат пчелки между собой, но ведь она тут швея!
Рэми, скрывая заалевшее лицо, подвинула скамеечку и встала на нее,
примеряясь для удобной работы. При ближайшем рассмотрении проблема оказалась
глубже и деликатнее. Подобное тонкое плетение называлось монастырским. Раз
порвав, его уже смело можно было выбрасывать, но и этого робкая вышивальщица
не решалась высказать сурового вида господину. Рубашка же очень, очень
дорогая.
Придирчиво выбрав иглу, она глубоко вздохнула и положилась на опытность
своих ловких пальцев. Ресницы мужчины прочертили дугу: вбок и вперед.
Игла с округлым кончиком.
Вышивальная.
Иноходец Джерард стиснул зубы. Мальчик по имени Джерри взвыл и
панически задергался, пытаясь освободиться.
В ушко иглы скользнула игривая шелковая нить. Иноходец Джерард приказал
себе стоять на месте. Джерри начал задыхаться.
Может, сказать - я сам? Но это будет смешно! Скинуть рубашку? А это
будет как раз не смешно. У девчонки даже уши красные от чрезмерного смущения
и усердия. Возьми да и начни ни с того ни с сего мужик раздеваться. Упадет
же с табуретки.
Не сорваться, только не сорваться... Зачем он вообще сюда пришел?
Идиот!
Рэми сновала иглой как могла быстро и легко, кружево не поддавалось,
края расходились. В спешке девушка ткнула несколько сильнее, чем следовало,
и острие вонзилось прямо в плечо гостя. Он даже не вздрогнул, но в следующий
момент пышный шлейф кудрей незадачливой вышивальщицы был зажат в его ладони.
Одно тянущее движение - и застонавшая Рэми даже приподнялась на цыпочки,
чтобы облегчить резкую боль. Бесстрастно и внимательно человек вглядывался в
ее запрокинутое лицо. Черные тени ее прошлой жизни встали наяву, словно и не
было спокойных счастливых месяцев в кабаре. Всей жизни, с побоями,