"Путь к звездам" - читать интересную книгу автора (Штефан И. М., Нор Раду)

Взлет

Космодром был устроен на горном плато в Бучеджах. Сизые и голубовато-лиловые топа скал, гордые ели, вонзающие свои вершины в синеву неба, снеговые пятна, притаившиеся в залитых тенями долинах, — все это казалось нарочно собранным здесь, чтобы очаровать любующихся ими зрителей и придать этому дню как можно больше торжественности.

Плато не вмешало толпы — Делегаты со всех концов страны съехались сюда. Журналисты, репортеры радиовещания и телевидения со своими аппаратами беспрестанно кружили вокруг стальных подмостков, которые странными геометрическими фигурами вырисовывались на прозрачном фоне неба.

Взлетная дорожка, по которой должен был устремиться в небо космический корабль, была гигантских размеров. Конец ее находился на высоте 2 500 метров на вершине Омул.

Конструкции — разработанные Международным аэронавтическим центром — должны были обеспечить достижение самой большой скорости с минимальной затратой горючего. Как это и следовало ожидать, взлетная дорожка, с которой должна была катапультироваться ракета, была ориентирована с запада на восток. Так как Земля вращается вокруг своей оси в этом же направлении, корабль выигрывал таким образом 430 метров в секунду, соответствующие скорости ее вращения. С другой стороны, чтобы придать ей большую скорость еще до того, как она начнет потреблять рабочее вещество, до самого конца взлетной дорожки ракету подвезет платформа, снабженная мощными двигателями. Достигнув вершины Омул, ракета снимется со взлетной дорожки, и атомные двигатели заработают. Мотивом запуска ракеты с вершины Бучеджей было пониженное, по сравнению с равниной, сопротивление воздуха горной атмосферы.

Речи были закончены. Прощальным рукопожатиям не было конца. Журналисты последний раз поднялись до трапа, открывавшегося в носовой части “Дерзновенного”, и фотографические аппараты и кинокамеры засняли на пленку различные моменты этого эпохального события.

Над толпой кружились реактивные самолеты, пассажирские ракеты большой вместимости, так называемые “воздушные автобусы”, и геликоптеры тех, кто желал видеть с высоты этот грандиозный спектакль.

Сотни флагов весело полыхали под легким утренним ветерком. Лучи солнца, отражаясь в сверкающей оболочке ракеты, слепили глаза.

Космический корабль четко вырисовывался на ясном небе, как гигантская птица, которая вот-вот умчится в вышину. Толпа с восхищением разглядывала его. В разговорах постоянно подчеркивалось, что все его построение продолжалось только шесть месяцев.

Перед подъемником, поднимавшим ко входу в ракету, Матей Бутару и другие члены экспедиции прощались с родными и близкими.

Мария Бутару сжимала руку сына, нежно поглаживая ее. Она молчала. В такие минуты слова оставались бессильными. Завидев приближающегося к ним Александру Продана, она выпустила руку сына, но глаза ее по-прежнему с невыразимой любовью были устремлены на него. Казалось, что она силится запомнить каждую черточку дорогого лица.

Инженер Продан, как всегда торопился и добрался сюда на геликоптере с сумкой, битком набитой материалами. Не обращая внимания на окружающих, он отвел астронома в сторону.

— Так и знай, Матей, я тебе здесь все принес, — выпалил он без передышки. — Я составил подробные схемы всей радиотелемеханической системы, со всеми реле, пусковыми приборами и их гироскопическими установками; здесь и микролента для проекции — на ней заснято все, что к ним относится. Мною предусмотрены все возможные и невозможные повреждения. Что же касается управления, Чернат получил от меня все необходимые указания. В связи с аппаратом радиоуправления, я бы советовал тебе…

— Спасибо, спасибо, Санду, — прервал его Бутару. — Не беспокойся, пожалуйста. У меня все налажено. Пойдем, попрощаешься с Добре.

Биолог как раз прощался с женой. Озабоченная здоровьем мужа, она приехала с чемоданом, полным шерстяных жилеток, жакетов, кашне и перчаток. Она не забыла и меховой шапки, которая несмело высовывалась из-под крышки. Профессор безрезультатно пытался ей доказать, что все это не имело никакого смысла в межпланетном путешествии, что у них в ракете есть все необходимое. Но голос Екатерины Добре, упрямо защищавшей свою точку зрения, становился все громче и громче.

Когда Матей Бутару и Продан добрались наконец до них, из груди Аурелиана Добре вырвался вздох облегчения и он бросился им навстречу. Но сияющее выражение его лица тотчас же исчезло: он заметил озабоченность Матея.

— Что с тобой? Ты чем-то встревожен? Верно все думаешь о Скарлате.

Матей Бутару поспешно взглянул на часы-браслет:

— Осталось 12 минут до взлета. Вирджил то и дело выглядывает из ракеты и смотрит на нас. Что делать? Неужели он не придет?

— Не думаю. Этот человек своему слову хозяин: сказал, что примет участие в экспедиции, — так, наверное, придет. Он, возможно, уже подъезжает к нам.

— Кто знает, что с ним такое… Обещался, что за три-четыре дня до взлета принесет мне вычисления в связи с условиями полета в атмосфере планеты Венеры. Всю последнюю неделю он не подавал признаков жизни, а я так и не смог добиться, где он. Признаюсь, я очень озабочен…

— Может у человека есть свои мотивы, — заметил Добре. — Но чтобы он изменил своему слову… нет, ни в каком случае.

Вот, ты опять проявляешь недоверие к людям. Когда же ты, наконец, научишься знать тех, кто тебя окружает? Ну, ладно, теперь не время тебя бранить. Гляди, вон Чернат, там наверху…

В самом деле, Вирджил Чернат показался наверху у входа в ракету, красный, как цветок махровой герани, и закричал им своим раскатистым басом:

— Все готово! Последний контроль, Матей, и поехали!

Бутару растерянно огляделся вокруг. Он не знал, что ему предпринять. Затруднения начались еще до взлета. Что же Скарлат, раздумал, что ли, в последний момент? Или с ним что-нибудь случилось? Даже и в этом случае, он все же мог бы двадцать раз до сих пор как-нибудь снестись с ним. Странно! Он все более озабоченно поглядывал то на циферблат своих часов, то на волнующееся перед ним море голов, избегая встречаться взглядом с Чернатом, который упорно искал его глазами с высоты взлетной дорожки.

Профессор Добре вдруг схватил его за рукав.

— А ну, погляди туда, Матей… Там кто-то как будто старается пробиться к нам.

Из только что прибывшей пассажирской ракеты вышло несколько человек. Они держались тесно сплоченной группой. Вдруг от них отделился высокий человек и принялся с трудом пробиваться вперед сквозь толпу.

Вот, наконец, он добрался до свободного пространства около взлетной дорожки и теперь спешил к группе астронавтов. Ветер развевал его одежду, шляпа криво сидела на голове, а галстук выбился из-под жилетки. У Матея Бутару вырвалось радостное восклицание:

— Скарлат!.. Наконец-то!

С носа ракеты снова — и на этот раз еще более настойчиво — донесся голос Черната.

— Посадка! Прошу всех в ракету! Через пять минут старт…

В это время Скарлат уже стоял у подъемника. Лицо его горело. Он тяжело дышал.

— Поверьте, это не по моей вине… Товарищ Бутару, вот обещанные выкладки. Я три дня подряд не выходил из библиотеки Аэронавтического института. Но теперь я отвечаю за результаты. Вопрос был более сложный, чем я предполагал, и мне хотелось закончить вычисления еще на Земле.

— Спасибо, товарищ Скарлат, — от души поблагодарил его Матей.

Один за другим астронавты поднялись в кабину подъемника. Мария Бутару обняла сына и тихонько шепнула ему:

— Обещай мне заботиться о тебе и о твоих спутниках. Пожалуйста! Обещаешь? Матей поцеловал ее и успокоил несколькими словами.

Целуя на прощание мужа, Екатерина Добре успела незаметно всунуть ему в карман пальто пару теплых носков.

Подъемник последний раз поднялся к носовой части ракеты…

Десятитысячная толпа заволновалась. Мегафоны настойчиво твердили свое предупреждение, требуя, чтобы толпа соблюдала расстояние в 200 метров от взлетной дорожки, напоминая присутствующим об опасности взлетной волны.

Бутару и Скарлат в последний раз вдохнули полной грудью свежий утренний воздух, набальзамированный запахом сосновой смолы, и вошли в ракету. За ними с металлическим звоном герметически захлопнулся шлюз “Дерзновенного”.

Оставалась еще одна минута до старта. Самолеты и геликоптеры поспешно удалялись от ракеты, предпочитая наблюдать взлет с возможно большего расстояния.

Вдруг земля содрогнулась. Оглушающий гул пронесся по всему космодрому, похожий на залп десятков тяжелых орудий.

Позади “Дерзновенного”, стрелой уносившегося вверх по поддерживающим его мосткам, осталось лишь тонкое облако дыма.

Когда это облако рассеялось, космический корабль неясно сверкнул еще раз на большой высоте, у вершины Омул.

Затем ракета отделилась от взлетной дорожки, и появившееся вдруг голубое облачко возвестило, что атомные двигатели заработали. Еще несколько секунд “Дерзновенный” виднелся в небе, как маленькая звездочка, нежданно загоревшаяся на дневном небосводе, а затем его окончательно поглотила бездонная синева неба.

Завоеватели межпланетных пространств начали свою отважную экспедицию.