"Анхель де Куатьэ. Медовая Жертва ("Книга Андрея" #3)" - читать интересную книгу автора

пожираем я чувствами.
Не бывает хороших чувств, ибо все чувства слепы, сами в себе рождены
они и самих себя поглощают. Не дорогой к Другому, но бегством служат мне мои
чувства. Ощущать хочется мне Другого, а не ловить галлюцинации чувств моих.
Вот мы и дома. Мы поели, и я уложил Заратустру спать. Пусть спит, пусть
снятся ему хорошие сны. Мне же не спится, я полон чувств, их пытаюсь я
обойти, но никак не могу пройти мимо.
"Чувство - это отношение мое к ощущаемому. Поэтому чувствую в чувстве
своем я только себя. Когда же рассказывает кто-то о чувствах своих, то
говорит он о себе только, но не о том, о чем, как кажется ему, повествует
рассказчик.
Представим: я чувствую себя обиженным. Можно сказать: "Я обижен", но
нельзя сказать: "Ты меня обидел". Нельзя сказать и так: "Я себя обидел", -
здесь также явственно звучит преувеличение.
Если бы кто-то хотел меня обидеть, то я ощутил бы не его действие, меня
обижающее, но его желание меня обидеть. Тогда бы я мог испытать негодование,
разочарование, но не обиду саму по себе.
Поэтому если я обиделся, то значит тот, кто обидел меня, не хотел меня
обижать, а я зря обижаюсь. Вся ценность чувства потому в том, чтобы ощутить
собственную неадекватность.
Мои чувства - барометр мой, только вот врут "сырые данные" этого
затейливого прибора, нужно уметь пересчитывать их в "абсолютные единицы".
Ощущения не лгут, ибо свидетельствуют о контакте. Если я чувствую обиду,
значит, меня не хотели обижать, зачем тогда обижаться? Если я чувствую
негодование или разочарование под маской обиды, то обидчик не достиг своей
цели, ибо я не обиделся. Я перевожу "сырые данные" в "абсолютные единицы", и
слетает с меня налет обиды моей, освобождая. Так или иначе, но обида всегда
оказывается на ноль помноженной - ее не существует. Меня нельзя обидеть.
Но если мои чувства лгут, как же могу я достоверно знать о Другом? Я
нахожусь с Другим в неком отношении, мы с ним, как правый и левый борт
одного судна: меняется его положение - меняется и мое.
Он - Другой, мне известны лишь мои изменения. Но мы составляем с ним
одно отношение, по своим изменениям я могу знать, что произошло с Другим. Не
чувствам, но ощущениям должен я доверять, освобождая их от заблуждений, что
растится иллюзиями моими.
Так могу я о Другом знать достоверно, не покушаясь при этом на святая
святых, - не претендуя на знание его Самого. Мне нужно быть чутким, я должен
слышать всю гамму своих ощущений.
То, что мы считаем своими "ответными реакциями" на Другого, - это не
ответные реакции, а наши реакции на собственные чувства о другом. Мы
разыгрываем собственную пьесу, от того и неадекватны.
Если же хотим мы реагировать адекватно, то прежде должны мы знать, что
происходит с Другим, и реагировать не на то, что с нами теперь происходит, а
на то, что происходит с Ним. Так, мы не сценаристы, но участники.
Хочешь умереть, одинокий? Так слушай немоту собственных чувств! Хочешь
жить, человек? Ощущай Другого, ибо в контакте этом ты станешь собою Самим!
Все, что мы делаем, мы делаем для себя.
Хочешь Жить - не клевещи на чувства свои, но пройди мимо, дорогой
ощущений к счастью близости Двух! Трудно отказаться от того, что кажется
дорогим, но легко, если есть у тебя то, что дороже тебе дорогого!"