"Анхель де Куатьэ. Медовая Жертва ("Книга Андрея" #3)" - читать интересную книгу автора

Срамные места этих ужасных и отвратительных существ были столь
непомерны, что одни, желая разрушить, сами трескались, а другие, намереваясь
поглотить, путались в собственных складках, прикусывая сами себя.
Мозговые извилины требующих существ были подобны неумолимой плети, что
обрушивалась на окружающих, издавая звенящий свист, а сердца - насосам, что
изливали едкую кровь черного цвета со сгустками багряных тромбов.
Бордовые языки вращались, как электрические сверла, и буравили тела,
пробивая насквозь. Жилы тянулись как путы и, исходя на неистовые звуки,
связывая и удушая, резали живую плоть, подобно металлическим струнам.
Таковыми предстали мне требования людей, их стремление к власти, их
попытки повелевать желаниями других.
В ужасе, перемешанном с отвращением, я так дернул чашу весов, что вся
эта бурлящая, зловонная каша разлилась на головы безумствующих внизу.
И когда посудина моя опустела, я как-то автоматически опустил свою в
миг ослабевшую руку, но тот час возникшее оживление заставило меня вновь
отдернуть ее. Тщетно, в чаще весов уже красовались уроды третьего ряда!
И что-то говорило во мне: "Ты взвешиваешь свои Страхи, Человек!"
Я ужаснулся! Ничего более ужасного не видел я прежде, ничего более
ужасного не мог бы себе и представить. Это была настоящая, пульсирующая,
самопорождающаяся смерть!
Острые, как молнии, языки, словно бы притаившиеся в засаде,
стремительно проскальзывали меж губ, когда веки на сотую долю секунды
решались открыться, и как жало пронзали пустые глаза этих отвратительных
существ.
Водянистые тела глаз, подобные отекшим мешкам, с неимоверным грохотом
лопались, как от внутреннего взрыва, словно распираемые изнутри какой-то
безумной силой.
Острые языки выжидали, когда трясущиеся уши, завернутые в рулеты, хотя
бы на мгновение расправятся, чтобы внедриться через них в мозг. В эту
секунду языки выскальзывали изо рта и с чудовищной силой ударяли в то место,
где должно находиться отверстие слухового прохода, чтобы, внедрившись здесь,
в клочья разорвать мозг и, пробуравив его насквозь, победно лязгнуть.
Сейчас я понял, что значит в одно ухо влетело, в другое - вылетело! Так
же поступали языки и с приоткрытыми ноздрями.
Когда же веки, ноздри и ушные раковины были закрыты - языки не
простаивали, они проникали в глотку и, подобно хлысту, разрывали сердце, что
колотилось в судорожном припадке, ожидая расправы, и легкие, что страшились
расправиться, сжавшись в комок серой глины. Кровь пенилась и, фыркая,
вырывалась из глотки.
Когда же происходило какое-то шевеление в желудке, то язык мгновенно
разворачивался и, подобно змее, проникая внутрь, нанизывал на себя пищевод,
желудок, кишки и, вырывавшись звенящим копьем наружу, неся на своем острие
зловоние испражнений, дрожал победоносно над телом, что извивалось в
предсмертных судорогах.
При этом каждое движение тела возбуждало безумную волю языка, который
неистово ломал кости и расшвыривал по сторонам куски гниющего мяса,
становясь жестким, как титановый прут, палашом. Едва какое-то шевеление
происходило в области гениталий, язык мгновенно жадно обвивал их удавкой и
вырывал с корнем, издавая при этом победный свист. В других случаях он
проникал внутрь и вертелся там, подобно циркулярному ножу, превращая все