"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

Звучания каждого сердца? Пусть, наконец, обнимутся миллионы!" - и наш
гений рассмеялся.
У него как раз приехал брать интервью известный на Западе политический
журналист. Он спросил его о планах.
- Хочу написать ораторию. Для пятидесяти хоровых коллективов. И еще -
хочу написать концерт для ста роялей!
- И для скольких оркестров?
- Без разницы, - сказал композитор. - Сколько не жалко!
- Брависсимо! - сказал журналист "Эй-Пи". Материал его наделал шуму.
Композитор выполнил "угрозу" - опусы были созданы.
Москва и Питер не осилили, конечно, а в побежденной Германии состоялась
премьера: в Байрейте, в Баварии хор из ста певцов исправно разевал рты над
нотными листами с кириллицей под энергичные взмахи смычков и дирижерской
палочки. Была и одна политическая бестактность: часть музыкантов одели в
полосатые робы узников лагерей. Воспринято было такое неоднозначно. Но
скандала решили в Кремле не затевать.
Маэстро, словно предчувствуя, в Германию не поехал. Тогда его
официально предупредили, что в Америку, где тоже готовится премьерное
исполнение, он должен поехать обязательно! И выразить протест, если
"лагерная" провокация повторится. Он решил уступить, ему хотелось проверить
кое-какие свои предположения.
В Сан-Франциско на стадионе поставили сто роялей - белых и черных
(финансировала в целях рекламы фирма "Стенвей"), и сто пианистов со всего
света (преобладали уже тогда японские) исполнили в сопровождении оркестров
(на каждой трибуне по одному, всего пять - один на "зеленом поле") новое
произведение композитора. Полосатых нарядов на трибунах не было, Америка
както еще не взялась за эту трагическую тему - за нее американцы возмутся
позже лет на тридцать.
Но и тут дело чуть не кончилось скандалом! Все-таки Новый Свет - не
Европа. Как раз посередине "беззвучного" согласного махания руками пятерых
маэстро на трибунах поднялся беспощадный американский свист.
По трансляции пробовали утихомирить. Композитор сидел в ложе вместе с
губернатором. Он внятно по-русски буркнул про себя, а получилось - в
микрофон, который оставался включен после приветственных речей: - Да разрази
вас гром!
Никто не понял, засвистели пуще, а над стадионом немедленно собралась
гроза, нечастая в тамошних местах гостья в это время. Набухла туча,
загрохотало небесное электричество, и полил такой дождина, что никто даже с
места сойти не успел! Даже не успели опустить поднятые крышки роялей. Лавина
воды устремилась в тугострунные внутренности. Они отозвались. Поднялся
грозный и по-своему величественный гул. Стадион замер. Так продолжалось под
аккомпанемент пушечного грома добрых полчаса. Потрясенные американцы
проводили композитора овацией и уже приветственным свистом. "Да заткнитесь
вы, дикари!" - криво улыбнулся композитор, гроза кончилась.
И наступила тишина.
Молчала, казалось, вся Вселенная.
И это было записано на пленку.
Зрелище снималось и на кинопленку, успех был колоссальным, но недолгим.
Позже материал использовали, подложив талантливую джазовую фонограмму.