"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора"буденовцы" в знаменитых шлемах и френчах с черными галунами поперек груди.
Бывали "колхозники" с вилами на праздник хлебороба и "сталевары" - на день металлурга в войлочных шляпах с защитными очками на козырьках. Это тоже смешило правительство. В тот раз, о каком речь, по воле очень передового режиссера, музыканты были одеты в национальные одежды представителей 16-ти братских республик, потому что это и были самые знатные люди из этих республик: овцеводы, свинари, хлопководы и мелиораторы. Новый правитель, что пришел после Тирана, прослушав сей опус гения, спросил у подчиненного шефа по культуре: "Он, этот композитор - случайно, не пидарас?" "Никак нет, товарищ Первый! Нормальный мужик, вы ведь недавно там чистку провели - он не при чем оказался! Не то, что эти, Ш-н и наш, Егоров!" "Тогда почему он нормальную музыку не умеет сочинять?" "Еще как умеет!! - сказал ему министр. - Но это ведь и другие умеют, а такую - он один!" "Чушь! - сказал новый. - Такую всякий дурак может сочинить! Хоть ты, хоть я! Пусть нормальную сочиняет! Мы, коммунисты, против формализма в искусстве! Так и передай ему от меня!" Композитору передали. Он обещал обдумать пожелание. И твердо решил ничего "нормального" не писать. Он ненавидел директивы. А директивы не замедлили себя ждать. Сначала было приказано сочинить праздничную симфонию. Маэстро отказался. - Отказался? А как это он отказался? На что партийная дисциплина? - Он беспартийный. - Принять! Это не разговор! - сказал повелитель. Композитору от имени волюнтариста от кукурузы недвусмысленно дали понять о желательности его вступления в партию. Он стал отпираться, ибо не понимал, зачем существуют партии и зачем в них вступают? Вернее, он считал, что у некоторых людей есть такая работа: состоять в партии. А у других - загонять туда, чтобы не нарушалось воспроизводство членов. Сначала он расхохотался, когда от него потребовали вступления. Уже потом стал увиливать. А когда прижали - чуть не заплакал, ненавидел тупость и нелепость. Когда последовал очередной звонок, в котором ему намекнули, что озвучание его симфоний напрямую зависит от его партийности, он нашел выход. - Передайте, что я никогда не возражал против безмолвного звучания моих вещей! - Нельзя отрываться от народа! Вы не любите свой народ, который хотел бы услышать то, что вы хотите ему сказать! - Я ему, народу, как раз ничего не хочу сказать! - Хорошо, поставим вопрос иначе! Вы любите свою жену? - Да. - А детей? - Разумеется, как всякий нормальный человек. - А как вы им об этом сообщаете? - Я им об этом вобще не сообщаю. - С партией такое не пройдет! |
|
|