"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

устроили пресс-конференцию.
- Скажите, господин Жданович, правда ли, что вы предпочли свободу? -
спросил корреспондент "Дейли Миррор".
- Да, - ответил Маэстро. - А что, я разве подавал повод сомневаться?
В зале пресс-центра поднялся счастливый вой недругов Одной Пятой Суши.
- Я выбрал свободу сразу же, как появился на свет, - уточнил
композитор.
Зал взорвался смехом.
- Нам стало известно, что вы будете просить политического убежища! -
крикнул парень из "Дейли Мейл". - Это правда?
- Да! - ответи композитор.
- И какую страну вы выбрали?
- Россию, - невозмутимо ответил гений. - Я прошу там политического
убежища уже полвека!
Зал опять покатился от хохота.
- Что вас удерживает на родине? - спросил респектабельный корреспондент
"Тайме". - Семья? Страх? Любовь?
- Любовь...
Зал затаил дыхание. Ожидались сенсационные признания, ибо слухов было
полно.
- Любовь к "бородинскому хлебу", - сказал Маэстро. - И папиросам
"Казбек".
Зал дружелюбно зашумел. Перебежчики уже начинали надоедать, композитору
симпатизировали все - и враги и друзья "свободы".
На родине решили шума не делать. Там все уже знали.
- Он держался молодцом, - сказал Первый. - Надо убрать от него эту
злоебучую корову. А то не выдержит и сбежит, и "бородинский" не удержит.
Тогда Даму ликвидировали: в порядке партийного взыскания приказали без
шума исчезнуть.
Без шума она не согласилась: подруга созвала коллег и друзей
отпраздновать расставание.
До глубокой ночи из окон композитора раздавались "Хазбулат молодой" и
"То не вечер, то не вечер". Закончили известной в те годы и бессмертной "Ты
ж меня пидманула"...
И снова "тьма сгустилась над Новым Иерусалимом", и халат на красной
подкладке был скинут вместе с шелковыми кистями, а следом - серебряные
доспехи, чтобы втянул свой чешуйчатый хвост дракон в темную нору свою...
Друзья, близкие, наблюдая его гибель и его мучения, не знали, какие еще
силы призвать на помощь, если даже партия оказалась бессильной!? Но что
можно было сделать, когда он сознательно хотел гибели в наказание!
Помощь пришла с неожиданной стороны. Скоропостижно умерла Катерина,
жена художника, "Катька". Он узнал об этом весьма неожиданным, роковым
образом. В дверь как-то поздно вечером поскреблись, постучали жалобно, почти
поскулили под дверью в поздний час. Он кинулся открывать, как был, в халате.
Встревоженная, за ним шла в пеньюаре подруга, в облаке розовой пены плыла
Венера "из вод".
На пороге стоял сын рыжей, уже под сорок годами, он был безбород и
жалок. Карлик - не карлик, недомерок и насквозь несчастный искалеченный
матерью и жизнью человечек. Сейчас он всхлипывал. С ним был жалкий
чемоданчик. И письмо. "Венера" сразу поняла беду и прижала несчастного к