"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу авторафигуры с картины Борисова-Мусатова. Замок вообще из немецкой книжки,
извлеченной из старого сундука. Замок официально до недавнего времени принадлежал старой Шарлотте фон Эммерих. Она еще очень ничего, эта фон Эммерих... Этот замок и эта дорога приснились Павлу Нечаянному в самолете, который взмыл из аэропорта Дюссельдорфа и взял курс на Москву. Заснул он сразу после взлета, самолет как раз пролетал над высоким путепроводом, что недавно построили на пути из Эссена в Дюссельдорф. Вероятно, он вскрикнул во сне или застонал, потому что стюардесса наклонилась над ним и спросила, все ли в порядке? Он улыбнулся и помахал рукой перед собой, как машут мужчины, отрекаясь от себя и своих требований к миру, или женщины, просушивая свежий лак на ногтях. Женщина, сидевшая справа от него, элегантная немецкая дама в строгом костюме с дорогой сумкой на коленях, приветливо улыбнулась Павлу, словно взяла над ним шефство на время полета: она, вероятно, тоже обеспокоилась тем, как во сне вел себя Павел. Из сумки она достала такое же дорогое, крокодиловой кожи портмоне и вынула оттуда карточку "Визы", позолоченную. Она хотела заплатить за сигареты. Стюардесса виновато спросила, нет ли у нее наличных? Карточки на этом рейсе в системе "Дьюти Фри-шопа" не принимали. Дама, вздохнув, достала мелочь и долго и близоруко отсчитывала. Мелкие монеты просыпались на пол, Павел наклонился, они с соседкой ударилсь лбами, в длинном разрезе юбки дамы спереди открывался вид на ноги в коричневых чулках, он задержал взгляд на том, что было выше, бесцеремонно разглядывая пейзаж: белые наплывы плоти, эластичные кружева поверху чулок заменяют "Старая калоша!" - сказал он про себя и выпрямился. Мадам смотрела на него с ласковым укором. Она поймала его взгляд, в глазах вспыхнуло поощрение. "Произвожу впечатление. Дорого одет, дорого пахну, первый класс..." Он тупо наблюдал еще несколько секунд за ее руками, занятыми манипуляциями с монетами, лишь перед уходом стюардессы он вспомнил, что ему хочется выпить. Виски в первом классе ему налили без оплаты. Он и про это свое право забыл. Сколько же он не летал с кампанией "Аэрофлот" в Россию? - Лед, вода? - Да, да! И лед, и вода. Он выпил первый глоток. Восхитительно! Дама посмотрела на него с выражением учительницы, заставшей любимого ученика за курением марихуаны. Она сама пила шампанское. Ей показалось предосудительным выражение неподдельного удовольствия на лице Павла. Он окликнул девицу в синем мини и спросил еще виски. Двойной скотч со льдом и водой. И с наслаждением закурил. В самолетах этой кампании еще курили в первом классе. Блеск. Он не был в России ровно... вот сколько лет! Он не помнил. Полвека или пять лет? Секунду или вечность? Столько!? Или семь раз по столько!? Там, где они сливаются в бесконечность. Что-то с памятью? Возможно. У Марселя Пруста тоже было "что-то с памятью". Когда пытаешься остановить ускользающий миг, начинаются чудеса. Куда уходит время? Воспоминания - они восстанавливают реальность? Или ее тень? Если сама она есть? Когда мы ее переживаем, она и перерабатывается в реальность. Нет, она перерабатывется в воспоминание. Нечто неуловимое |
|
|