"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора Поменялись ориентиры. И в сексуальном плане тоже. Оказывается, от
проклятого прошлого нам оставалось это дурацкое однолюбство, с которым надо было кончать, чтоб не выглядеть папиком, смешным чтоб не казаться. И тут я остался в одиночестве и без бабы! Ха! Если честно, я и при застое однолюбом не был, последняя жена была третьей по счету. Но всегда вязались мы через ЗАГС, с обязательным периодом жениховства и ночным: "Слушай, я, кажется, люблю тебя, Вася!" В ходу был анекдот про зека, которого дерет однокамерник и который требует любви: "Ну, скажи там чего-нибудь!" "Я люблю тебя, Вася!" - говорит петуху верхний. Сентиментов уже оставалось немного, революцию, как всегда, подготовили "верхи" и "низы" по взаимному соглашению. Вот и мечтал я не о бабе конкретно, а об абстрактной бабе. Квинтэссенции бабы. И получалось, что на роль таковой подходила совсем незнакомая. В пень чтоб чужая. С проституткой ведь быстро сходишься - бла-бла, - и вроде как родня. А как сотворить "лубовь" с абсолютно чужой? Ведь нужен обмен верительными грамотами. Подписание меморандума. Короткая схватка. Как заняться непотребством, оставаясь чужими в доску? Сойтись, не сходясь. Во время акта не видеть партнерши? Как? Не замечать, получать в распоряжение только ее тело. Идеал с обратным знаком. Не слияние душ, а разлияние. Достоевский пишет о сходящихся незнакомых людях - совокупились молча. Расстались, не узнав имен. Все молча! "Вот ужас где! Что молча!" "Нет ничего в жизни отвратительнее такого скотства!" - заключает Эф-Эм. А ведь писатель думал, прикидывал! Воображал... Гнал от себя! Но понимал пронзительную остроту такого соития! Понимал, бляха муха, Федор Михайлович! "Нечто подобное, наверное, испытывают некрофилы, - помню я тогдашние свои мысли. - Мертвая - чужее не бывает! Но тут изъян: она уже ничего и никогда не почувствует. Резина лучше, если ты не завернут на всю голову". "Действительно, ты ведь будешь один! Да еще смерть, извращение, тень убийства! Нет, это дрянь, гадость! - плевался я, но хотел въехать в суть. - Нам мучительно хочется партнерства! Но с незнакомой! Хочется - стыда! Потому и хочется! Ничего, кроме мучительного стыда, который при тебе! И при ней! И оба делают вид, что ничего нет! Каждый оставляет себе позор и... купленное его ценой наслаждение!" Вот какая эпоха постучалась в двери. Де Сада чуть не первого стали переводить! Один мой дружбан покойный первым засел за перевод. "Знаешь, - говорит, - я псевдоним хочу взять, чтоб не краснеть..." "Какой?" - я ему, ожидая услышать что-то гальско-ядовитое. "А он - Лукьянов!" "?" "Помнишь, наш спикер, верхний в Парламенте еще, писал стихи под псевдонимом Осенев? Так я под его - Лукьянов!" Хохотали мы отпадно, а как повернулось? Из пушки по воробьям в Белом Доме! Я тогда, помню, все пытался разгадать этот ребус - в чем соблазн абсолютной "чужести"?? Как на маскараде? Где тайна? Почему у Михал Юрьевича-инопланетянина "Маскарад"? И труп в финала? И, кажется, прорюхал: "Тайна всех маскарадов - в соитии с маской! В боскете!! В зелени грота из тисса и капариса!!! Руки шарят и находят все, все, все! Другие руки помогают. Расходятся, так и не узнав! Ходили ведь на маскарад и с женами в масках! И могли не узнать жены в боскете! Постылая жена могла доставить неизъяснимое наслаждение, оставаясь неузнанной! Те же сиськи-пиписьки - и |
|
|