"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

повествовании - не ищите реальный прообраз, их было много, не уцелел почти
никто.
И я приплелся сюда, чтобы соблазнить служительницу этого храма. Она
была созданием почившего кумира. Теперь она служила его культу. В самом
расширительном смысле: весталка издавала глянцевый журнал-катехизис
непорочного порока, библию безгрешного греха, завет возлюбления ближнего,
как чужого! Поваренная книга Людоеда и его жены, где главное лакомство -
Красные Шапочки под майонезом и дамские Мальчики-Спальчики в кляре!
В ее речи постоянно слышалось: "О! Мне так легко здесь работать -
намоленное место! Обязательно пойду завтра и помолюсь за него!"
"Помолись за мою потенцию лучше!" - подмывало меня брякнуть, но я
молчал.
Братки строят церкви в наивной вере, что будут прощены за отнюдь не
праведные жизни, их хозяева дают на церковь, потому что ни во что не верят,
а без "крыши" работать неуютно. Тем более, что и власть "подписалась на
Бога"!
Сейчас я сижу в этом храме, построенном на деньги равнодушных,
освященном эстрадниками-святошами, рядом с алтарем, посвященном комику. В
центре зала в пол впечатан искусственный водоем. В него спускается с потолка
слоновая нога-колонна, по ней вниз, в капище струится вода.
Хочешь-не хочешь, как во всяком храме, здесь тоже надо "верить", или
хотя бы соблюдать приличия - не произносить имени покойного идола.
Особенность здешнего храма - все его святые апостолы живы! И его
Августин, его Фома, его Феофан, его Серафим и его Фекла... Их всех вы могли
видеть вчера в санпропускнике у Андрея Максимова. Это - удобно.
Колонна крадет пространство, вода наводит на мысли о туалете. За
столиками сидят "прихожане"-завсегдатаи - сотрудники Фонда, их гости да
сливки персонала других офисов, квартирующих здесь. Кроме Фонда тут арендуют
помещения еще два десятка контор, в числе которых гламурное детище моей
новой подруги. Место престижное, и народ здесь "не с улицы", хотя вахты и
охраны нет. Присматривают секьюрити неизвестного происхождения. Сквозь
стекло внештатно таращится швейцар дорогущего кабака, расположенного в
цоколе. Там совсем другой народ.
Мне кажется, я сижу в центре многослойной сферы. Роятся миры,
спрятанные один в другой, как китайские яйца: в пряничный мир Москвы упрятан
мир теремов и офисных аквариумов, между ними - улицы в пятнах лиц, площади и
патио с улетевшими в небо крышами... В центровом стеклянном яйце Большого
Кащея - обжорки и кабаки. В игольном ушке размером со слоновое ухо - вход в
пещеры элитных клубов.
И нигде не пахнет никакой верой! Сто пудов притворства! Нет, не так -
везде наебон по принципу: ты - меня, я - тебя!
И слава Богу! Но зачем так-то притворяться? Бог может всерьез
обидеться.
На улице просматриваются еще несколько миров: сигарный мир,
запечатанный в иномарки, что текут по бульвару со скоростью пешеходов;
ползучий мир пахучих террариумов общественного транспорта, включая вон тот
трамвай-трактир "Аннушка".
Мы наш, мы новый мир построили вопреки и на горе босякам и нищим,
сегодня вечером он выглядит, как расползшийся от дождя муравейник, промокший
мир шаркающих по апрельской слякоти муравьев-пешеходов... В спальных