"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

плюхнулась на унитаз. Так и застыла - за что приниматься? Еле разобрались,
но не до конца... То Толя дергался за чайником, то его телка - мыться. Один
раз мы свалились с унитаза оба.
Высокопородную телку я было наладился доставить в Царское Село,
оказалось, ее ждал лимузин. На обновленном варианте 24-ой мы прикатили ко
мне. Я так понял, что задерживаться депутатке муж вынужден разрешать, а
водить к себе избирателей - нет.
Она сразу сориентировлась в моей квартирке, все еще не отсуженной у
кооператива. "Это мы уладим в два счета! Нашлись, понимаешь, комбинаторы!".
Она разобралась в шкафах, которые мне было все недосуг разобрать, сама нашла
спирт, французское белье, а заодно и ночную рубашку из батиста. Ей вещи
оказались впору, даже лифчик черного цвета с застежкой спереди ей пришелся
под размер и по вкусу - выяснилось, что она не может без такового - боится,
грудь "повиснет". Ее собственную сбрую она пыталась надеть заботливо на
меня, ибо, как она выразилась, "ты хоть и художник, но баба", "а я люблю,
когда меня слушаются"! "Домина?" "Так ведь и переполюсует ориентацию!" Я
пошвырял позорное шмотье и повалил ее на арабский сексодром. Домина - пусть
будет домина!
Мне важно было, что у меня с ней получалось. До и после поединка на
арабском ристалище она непрерывно говорила, словно у нее не было слушателей
до нашей встречи. Начинала она с буфетчицы на траулере, порт Находка.
Дальше - три минуты молчания, потом - "Смольный" в Смоленске. Милая, добрая,
с мертвой хваткой и там, и там.
"Тебе не надоел базар? В мэрии не наспикалась, княжна Мэрия?" "Да я там
совсем не по делу выступаю!" "Врешь что ли?" "Типун тебе на язык! Гониво,
бла-бла, что подскажут, а тут с тобой оттягиваюсь... короче!" И, правда, с
матерком у народной избранницы получалось как-то уютно и по-простому
Доходчиво. "Зря ты слушаешь лохов! Дуплись по полной и там - рейтинг попрет
круто!" "Ты напишешь мне, как? Правда? Вон у тебя сколько книг!" - и она
попыталась накрыть меня поцелуем, но я увернулся: "Только без детей!" Надо
было слышать ее хохот! Соседи впервые слышали такой из квартиры моей тихой
академической матери.
Ей не понравилась Тушнова, когда она обнаружила ее под своей
двуспальной задницей, зато Регистана она, пролистав, так одобрила, что я
понял - его у нее не отнять!
Через короткое время я оформился у нее помощником, потом -
референтом-спичмейкером.
Перлы из ее выступлений цитировало ТВ. Я краснел от счастья.
Счастье прервалось неожиданным образом. Однажды она сказала, сидя на
унитазе и по обыкновению всех ораторов, не закрывая двери:
- Вот что, мой сладенький, придется тебя на время уступить. (Залп).
- То есть?
- Наша главная хочет тебя трахнуть! (Дробь).
- Кстати, почему это она - "главная"?
- Ты не поймешь - по раскладу. (Отдаленные раскаты).
- А я ее хочу трахнуть?
- Это без разницы, золотой! (Победный залп). Партия сказала: надо!
- Комсомол ответил - есть... А если на нее не встанет?
- Должен встать, оба-на! (Шум Ниагары из бачка).