"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

проведенных вечеров, когда белые ночи и пятна лиц составляют наряд Арлекина
на темных аллеях чувства и сада... Когда понимание настолько полно, что
хочется непонимания, чужой страшной маски из тьмы, страсти и падения.
Петроград всегда был полон чудовищ...
Он не выдерживал, срывался с садового кресла, кидался к ней, она с
усилием убегала, но что-то мешало им ощущать легкость, как в первые дни. "Ты
все равно будешь мне самой близкой!" - эти слова не утешали. Впереди их
ждала долгая жизнь, в которой ничего не повторяется. "Когда же ты женишься,
наконец! Надоел!" - топала она ногой. Он уходил в дом, к рабочему столу.
Суженую он встретил в городе, когда ездил по делу к своим
друзьям-киношникам. Делал для них музыку к фильму.
Он узнал избранницу сразу. Для него она была "меченая": наклон головы,
улыбка, голос. Голос! Родной до боли. Целуя руку ей, он едва не расплакался.
И очень удивился этому сам.
В этот день на дачу он приехал поздно, сразу пошел к себе, лег. Сестра
пришла ночью, легла рядом.
- Ну, вот ты и уходишь...
- Не выдумывай!
- Какой у нее зад?
- Не разобрал.
- Плохо. С этого надо было начинать, - в ее голосе послышались слезы. -
Поцелуй меня на прощанье. Я буду вам обоим верной. Обещаю! "Люби ее, какя
тебя!" "Не в склад, не в лад, поцелуй мартышкин зад!"
Потом она ударила его, расплакалась и убежала.
А он лежал и улыбался. Сестра превратилась в милую уютную, родную
"сестренку". Ту, с которой они детьми то сцеплялись не на шутку из-за
пустяка, то перебрасывались тряпичной куклой. Пока она не угодила в тот
самый ночной горшок! Он засмеялся в темноте в голос. Он был счастлив -
редчайший момент для него!
Он классически предложил своей избраннице руку и сердце. Совсем недолго
длился период ухаживания: два раза консерватория, один раз цветы и
предложение в фойе Мариинского театра, после паузы и нервного курения. В
театре готовили, несмотря на еще невнятную опалу, балет на его музыку.
Звали избранницу Зинаида. Руки ее добивались известнейшие и яркие
личности, среди которых были успешные писатели, ученые, художники...
Слава Владислава Ждановича, несмотря на усиливающийся зажим, все-таки
перешагнула рубежи его квартиры на Петроградской стороне, мир о нем уже
прослышал, ему даже не потребовалось эмигрировать. Он был, что называется,
на пороге большой славы, но только на пороге. Власть тоже перестала недобро
интересоваться опальным гением, хотя такая "недоброта" была для славы всегда
желательна и всегда рискованна, и всегда по-разному. Тут важно было не
переступить черту. Как произошло с его собратом Ш., попавшим в опалу и в
поле зрения планеты одновременно. Тех же, кто преуспел иными способами, а
начинал вместе с ними, он теперь просто не узнавал, это были совсем другие,
новые люди! Новые, но безнадежно падшие! Конечно, кроме тех, кто уехал и не
вернулся пока, как, например, выдающийся П.
Перед Маэстро стояла непростая задача: добиться в глазах Зинаиды
предпочтения перед всеми этими преуспевшими новыми людьми. Он вот так сразу
ринулся на приступ и, что самое смешное, только потому и преуспел. А ведь
конкуренты были сильны! Есть еще объяснение: не проста была Зина, видела