"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

Откроем секреты алькова: молодой муж получал столько же удовольствия,
сколько и муки. Не "рыбья кровь" тому была причиной. Вбил он себе в голову,
что преступает он некую черту, не имеет права наслаждаться тем, что
предназначается Небом для размножения рода. (Не будем гадать, что привносило
в их близость сходство Зинаиды с сестрой. Что тут примешавалось. Не желание
ли иметь родную душу в большей степени, чем родное тело?)
Или должен был он продолжение своего рода обставить как-нибудь иначе,
как поминалось - "безгрешно"? Чтоб тени тьмы не пало на детей, "малых
сих"... Толстой ведь перед смертью считал, что уже само "позорное действо",
ведущее к Зачатию, является грешным делом, призывая к безбрачию и
воздержанию... Тоже гений. Тринадцать человек детей простому человеку не
осилить, не говоря о "Войне и мире", романе, который писался в самый грячий
период его борьбы с половым влечением.
Маэстро не мог не прочесть "Крейцерову сонату"! Хотя бы из-за одного
названия. А эта вещь очень далеко может завести нравственно заостренного
человека.
Быть может, композитора "завернуло" после того случая на лестнице? А,
может, прочел что-то у Бердяева или Розанова? Или графа Толстого слишком
ревностно истолковал? Неизвестно. Все трое - держались прямо противоположных
точек! От розановского "поворота оси на 180 градусов" до "полного
воздержания" автора "Сонаты". Как раз посередине бердяевское: "Вот двое - и
уже Бог!"
Злые языки говорят, что женщина была фригидна, но стыдилась этого, как
большинство женщин, и скрывала. Получалось, что муж гнал от себя нечистого,
жена - звала его в помощники. С детства опекал ее все тот же Капиани.
Капиани были в родстве с матерью девочки - деды приходились друг другу
троюродными. Скрещение двух очень старых кровей... Тут была тайна почти
роковая, можно сказать, "родовая" - нечто вроде родового проклятия. Легенда
гласит, что когда-то отец в семье Капиани соблазнил собственную дочь, и с
тех пор девочки там тянулись к пожилым родственникам - своего рода расплата
за давний грех. У Гоголя в дивной и фантастической повести "Ночь накануне
Ивана Купалы" о чем-то подобном волшебно и страшно сказано.
Но не верил гений даже в малейшую "червоточинку" внутри подаренной ему
Провидением ангельской души!

Зина была, волею неба и благодаря устройству своего естества, чистой
женщиной. Так бывает. К ней не прилипало. Бунин, опять же, понимал такие
вещи. Такой дар он и назвал "легким дыханием". Зина им обладала. Но поди,
докажи такое мужчине, мужу, ревнивому жениху, горячему молодожену! Трудно.
Может и драма случиться. А гению? Докажи! Он ответит, что все должно быть
просто, безупречно, свято. Поди им, гениям, объясни, что в жизни так почти
не бывает. А лишь там бывает, в тех пространствах, где они, гении, только и
живут...

Ни с кем он, во всяком случае, не поделился. Следов не осталось. Хотя к
трагедии, о которой речь в этом рассказе (а рассказываем мы именно
трагическую историю, с гениями иначе не бывает) невинность невесты имеет
самое прямое отношение. Тут рок, витание над головой черной птицы. Ворон -
не ворон, а так, "буревестник".
В те годы, конец тридцатых, из эмиграции вернулась слегка потускневшая