"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу авторажена художника, из-за которой стрелялся герой. Вернулась без мужа, но с
малолетним сыном, к тому же инвалидом - травма, полученная еще в материнской утробе, как утверждали врачи. Дама, - злословили кумушки, - весело жила, утягивала свой живот с плодом, чтоб не терять "боевой" формы, - отразилось на ребенке, который родился вопреки корсетам. Всю подноготную знал только композитор и она сама. Но и это - всего лишь догадки. Корсет был, чего греха таить. И дама была отчаянная. В итоге - ребенок родился с укороченными костями рук и ног при нормальном туловище и несколько увеличенной голове. Нельзя сбрасывать со счета и тот факт, что была тяжелая сцена, сцена ревности - художник приревновал ее к композитору и, не хочется верить! - чуть ли не избил жену: кто-то написал анонимку, нарочито безграмотную. Ставим знак вопроса, ответ может быть дан, когда рассказ будет доведен до конца. Да и то ответ будет только подразумеваться. Жданович и на этот раз нагрузился этой ее виной: он подключил к несчастной семье медицинских светил самого высокого ранга, истратив на это все свои сбережения. Супруга виду не подала, что ей это неприятно. Как же его собственные дети, спросите вы? Да дети и у фригидных родятся, и у идеалистов, и у обычных гениев. Дети вышли хорошие, здоровые. И отношения в семье были и хорошими и здоровыми. Все уходило в творчество, сказал бы фрейдист-психоаналитик. Но женщина-то, она была вне творчества! Ей-то каково было? Как не вспомнить жену Блока, Любовь Менделееву, которая жаловалась близким, что муж не исполняет обязанностей в постели, считает таковое посягательством на чистоту Прекрасной Дамы, которую никто не видел. Что ж, известно, что Любовь Дмитриевна находила утешения и утешителей. Что ждало композитора? Об этом он не говорил ни с кем. Носил в себе, как и что планета Избранницы, разделившей с нимжизнь и ее муку, не сгорела в огне от взрыва на Солнце, а расцвела садом, как Земля в теплой ласке Светила, как в озорной песне-оратории великого Ш., - он умел "посвистать щеглом" перед самой мордой Крокодила... С великими, как было сказано, наш герой не сходился, или сходился трудно, потому о тесных его отношениях с Ш., а позже - с П., ничего не известно достоверного. Уважали, надо полагать, они друг друга, что им оставалось делать? Взять хоть Толстого с Достоевским, - бок о бок творили и жили, да не дружили. Опять Свет и Тень! Есть свидетельства, что молодой Лева Толстой снимал комнату на площади, где свершалась гражданская казнь Достоевского Федора Михайловича. Смотрел он из-за занавески? Какой после этого роман задумал? Или повесть? Может, пришел ему в голову финал "Воскресенья" в эти минуты? Не зря от церкви отлучили. Нет, совместное сосуществование светил нами недооценивается, только астрономами! Двум медведям в одной берлоге тесно, что уж говорить о трех! Поле такой силы с одним знаком рождает такое отталкивание, что словом перекинуться - мука и труд. К тому же разница в датах рождения на каких-то пять-десять лет, и вот два подобных гения, родившись под разными звездами, даже когда меняются каждый в отдельности - меняются "невпопад", словно в "противофазе". В такой стране, как Россия, это влечет за собой самые роковые последствия. Труп России к тому времени уже начинал коченеть, несмотря на огонь пятилеток и энтузиазм "пробудившихся масс". Массы на двадцать минут мог согреть для утренней зарядки марш на музыку Ш. из нашумевшего кинофильма, но |
|
|