"Иван Кудинов. Переворот " - читать интересную книгу автора

Николаевич.
- Благодарю вас. А читать?
- Читать можно. Читайте себе на здоровье. Все кроме томских газет, -
прибавил не без ехидства. - Кои заврались окончательно. Лично меня тошнит от
их писаний.
- Ага, выходит, сами-то вы почитываете газетки, а мне хотите запретить?
- Ради вашего здоровья, душевного равновесия. Потанин задумался,
построжев.
- Благодарю вас, Николай Глебович, вы и вправду много хлопочете о моем
здоровье. Только вот кому оно, мое здоровье, нынче нужно?
- России. Обществу.
- России? - печально-иронически усмехнулся Потанин. - Какой России?
Какому обществу? Где оно, позвольте спросить, это общество? Нет, дорогой
доктор, сегодня интеллигенция никому не нужна. Никому! Ни адмиралу, ни
большевикам, ни эсерам... Какой толк, скажите, от того, если партийную
диктатуру большевиков заменит партийная диктатура эсеров? И в том, и в
другом случае сибирская автономия будет поглощена и раздавлена... Вот что из
этого следует, дорогой доктор. А вы печетесь о моем здоровье, ищете средств,
чтобы поправить его. Зачем? Поправлять надо другое...
Однако он не сказал, что именно следует поправлять, и Николай Глебович,
подождав немного, не то спросил, не то возразил:
- Мне трудно спорить, я не политик. Но разве причина всех бедствий,
происходящих в России, только в большевиках или эсерах? И потом, я не
понимаю, Григорий Николаевич, почему вы так яростно против большевиков? А
ведь за ними идут очень многие, массы идут... Чем это можно объяснить?
- Массы можно повернуть куда угодно, и они пойдут.
- Не знаю, - покачал головой Николай Глебович. - Не знаю. Отчего же
другие не повернули, а они сумели это сделать? Не знаю, - в третий раз он
сказал и вздохнул, прислушиваясь к шуму и свисту не на шутку разгулявшейся
метели. - Может, я не понимаю чего-то, но мне вот что ясно: когда люди
гибнут защищая Отечество от иноземных врагов - это одно, а когда вместе с
иноземцами топчут свое Отечество - это другое. Россия корчится в муках,
агонизирует, гибнет на глазах...
Россия не погибнет, - задумчиво и твердо сказал Потанин. - Россия, как
птица-феникс, возродится, поднимется из пепла. И станет еще сильнее и
чище. - И кто же, по-вашему, ее возродит?
- Найдутся такие силы. Найдутся! - уклончиво и не сразу ответил
Потанин. - Каких только нашествий за многие века не претерпела она, великая
наша Россия, а не сломилась, выдержала - и шла своим путем. И сейчас
выдержит, не сломится. Жаль только, что мне уж не доведется увидеть ее
обновленной... Жаль, - повторил с грустью и помолчал, зябко кутаясь в
плед. - Слыхали новость? - Вдруг спросил. - Гуркина арестовали.
- Да, читал в "Народной газете". Хотя верить этой газете боюсь. Давно
ли она извещала о том, что Шаляпин расстрелян большевиками? Помните, даже
стихи этому событию посвятила: "Как великих избранников божьих истребляла
косматая лапа..." А Шаляпин был жив, здоров - и его как раз в эти дни
чествовали в Большом театре...
- Нет, газета на этот раз не наврала, - вздохнул Потанин. - Гуркин
арестован и находится в бийской тюрьме.
- Кто же его арестовал, большевики?