"Демьян Кудрявцев. Близнецы (Роман Журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

активистов "Нили" к перестрелкам с еврейской стражей.
4. Главная же беда состояла в том, что агония Турции была явной, но и
сила ее - огромной. Лидеры поселенцев боялись, что турки не станут тщательно
разбираться и, узнав о шпионской группе, станут сразу сажать и вешать, без
разбора и сожаленья.
С последним Хаим не очень спорил, но опять понимал по-своему. Сонное
царство пора будить. Все с ума сошли на своей земле, в ожидании урожая, а
его пожрет саранча с жарою, а не будет вашего урожая, ибо на весь этот
чертов Израиль - может, только один Арон и умеет сажать пшеницу. Да и тот
возглавил свою бригаду. Война идет уже третий год
- англичане стоят в Египте, арабы бегают по пустыне без особого,
впрочем, толка. И только мы тут заняты выживанием. Турки вырезали армян.
Говорят, их били, держали в ямах, загоняли в церкви и поджигали. Если
кто-нибудь хочет стать армянином, можно дальше строить, пахать и сеять. Если
кто-то хочет пахать и сеять, то пора поднимать восстание.

2001

Видишь ли, Юра... - скажу себе, - видишь ли, Юра. Он же - Жора,
Егор, Георгий. Как меня только не звали в детстве, я сносил имена
покорно. Я носил имена неброско и привычно, как куртку-бобочку.
Сейчас, когда моя собственная, не такая уж долгая, но, воистину, - как
хотелось, жизнь пружиной идет к концу, я, конечно же, понимаю, что наш
усталый с годами дед, с вечно мятыми врозь губами, на которых к обеду крошки
завтрака подсыхали, да и сам он - сох на полу, на стуле, на завалинке, если
летом, возле печки - зимой, в одежде, просыпаясь от наших криков, чтоб
состроить дурную рожу, словно выплеснуть из-под носа синий в рытвинах свой
язык, - был в рассказах своих чудовищно, по-вчерашнему романтичен, проще
говоря - врал.
Это редкостный вид вранья - шкаф семнадцать в моей коллекции. Мы не
знаем, сколько осталось времени, но я все же попробую объяснить - только
надо сменить тональность. Стиль, манеру, походку, голос - "не перечить
матери, сучья четверть!" - и, насколько можно, начать с начала.

Глава 3

В конце пути начало штормить. Хаим скрылся в своей каюте и следил, как
медленно, по часам, на него накатывала тошнота. Такое унылое, почти научное,
наблюдение за собой, стало вечным его приемом, помогло выживать в пустыне,
погружало в анабиоз.
Именно так созревали внутри решения. Еще минуту назад их не было, а
минуту спустя - казалось, что избранный путь давно овладел им, и тело лишь
ждет приметы, знака, символа, чтоб собраться, оглядеться по сторонам: серные
спички и документы, мне инструмент собирать недолго, - рот закрыл и пошел.

1905

Первый раз это было в хедере. Муха ползла по его запястью. Накануне
Девятого Ава все бубнили себе под нос из истории храма и про войну.
Как и положено в эти дни, газеты печатали о печальном, но плохие