"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу автора

ощущаю, что в те скудные, полуголодные времена количество солнечных дней
было неизмеримо большим, чем в моей последующей взрослой жизни... Конечно, я
догадываюсь, что это противоречит логике и даже закономерностям
приблизительной науки, именуемой метеорологией, но тем не менее, - по тонким
законам душевного восприятия это именно так!
И только гораздо позднее я понял, что в моем реальном владении
находился самый типичный гарем, который в действительности (только в мире
иной морали!) является делом совершенно обыденным для правоверного
мусульманина...
Тогда Надежда (забудем на время о славянском смысле ее имени!),
называйся она им с почтительным титулованием "ханум" или "байбиче", - вполне
подходила бы на руководящую роль старшей жены...
Но все же - каким-то необъяснимым тонким чутьем зверенышей, включенных
в природу, мы понимали, ощущали, чуяли, - что о наших вольных занятиях
любовью не следует говорить никому.
Ни-ко-му!
Самое смешное заключалось в том, что Надежда была комсоргом класса, да
и мы трое уже носили, так сказать, в карманах комсомольские билеты, ходили
на соответствующие собрания и прорабатывали образ неуемного революционного
фанатика Павки Корчагина.
Подлинная же, предельно естественная наша жизнь, полнокровная и
счастливая, - не хочу сказать - бездумная, - шла как бы поверх всего
прочего. Не главного. Второстепенного. Ограничивающего нашу природную
свободу. В том числе и мораль. Ведь что такое мораль? Это - всегда
определенные рамки, в которые втискивают нашу свободу!
Но в свою очередь мораль - всего лишь функция времени и моды. В чем-то
она повторяет быстро меняющуюся во времени моду то на широкие, то на узкие
брюки или - то на длинные, то на короткие юбки!

ГРИМАСЫ НЕФОРМАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ

И это - сама Надежда, которая вопила, извиваясь на нашем "сеновале",
та, которая, задыхаясь, кончала под собственные стоны "Да! Да!! Да!!!" - она
же и предала меня?!
Она рассказала - и кому?! - нашей учительнице литературы, конечно, в
порядке великой бабской тайны, что в ее классе есть такой... ученик...
мальчик, то есть, я, который - выражаясь современной терминологией - хорошо
владеет методикой безопасного секса!
- Да знаешь... - при выяснении обстоятельств этого опасного события,
так сказать - лицом к лицу и подыскивая наиболее весомые слова, запнулась
Надежда, что было ей совершенно несвойственно, - мне ее... как бы тебе
попонятней втолковать... жалко стало, вот! Мы с ней из школы случайно... так
вышло... вместе возвращались и стали разговаривать. Я ее до дома проводила.
Она комнатку снимает на Купеческой, сразу за прудом... ой, что это я? - на
бывшей Купеческой, нынче-то Дзержинского. Она ведь молоденькая, девчонка
совсем, хоть и училка! Она мне все на жизнь жаловалась, что в школе, мол,
одни старухи, откровенно даже и потолковать-то не с кем. А у нас ведь и
вправду одни старушенции... да еще полтора человека мужиков: однорукий
физрук да одноногий завхоз... С ума сойдешь! Ну, я и ляпнула ей в утешение,
что у нее в классе есть клевый мальчишка, который очень даже веселый и по