"Алексей Николаевич Кулаковский. Немко " - читать интересную книгу автора

На рассвете Павла разбудили холодные дождевые капли, падавшие ему на
шею. Он поднял голову. Над ним раскачивался густой и мокрый куст, а сбоку,
на месте вчерашнего костра, тлела дымящаяся головешка. Дым, стелясь по
земле, уходил в глубину леса. Сквозь деревья и кусты прорвался с поля вихрь,
в бешенстве схватил горсть пепла и засыпал глаза Немко. На оголенном
пепелище золотой россыпью вспыхнули и тотчас же погасли искры: пошел дружный
дождь.
"Лошади мокнут!" - спохватился Немко.
Он вскочил, но тут же вспомнил, что лошадей уже нет, он сам передал их
партизанам.
Павел опять лег под куст и по своей привычке опустил голову на руки.
Так он лежал еще час или два, а крупные капли, срываясь с листьев ольшаника,
все падали и падали ему на шею.
Перед восходом солнца Немко встал и пошел в деревню, оставляя на мокрой
земле следы больших и плоских ступней.


* * *

О том, что произошло с Немко дальше, дядька Никанор долго не хотел мне
рассказывать. Но я стал настойчиво просить его об этом. Он сначала будто
рассердился и отвернулся от меня, а потом, глянув на меня снизу вверх и чуть
не упершись мне в грудь бородой, медленно спросил:
- А знаешь, почему я не могу рассказывать об этом? Знаешь, почему мне
тяжело вспоминать Павла? - И, скосив глаза в ту сторону, где стоял
почерневший сруб немого, сам же и ответил: - Потому что мне надо было
умереть тогда - понимаешь? Мне бы умереть, а ему жить.
И старик коротко рассказал мне историю гибели Павла.
- Ты же знаешь, наша деревня стоит в низине и осенью на улице бывает
такая грязь, что ни пройти, ни проехать. Однажды в деревню на беду завернул
фашист-офицер. Автомобиль еще кое-как тянул, пока под колесами земля была
твердоватая, а потом угодил в канаву и - ни с места. Офицер послал солдата
согнать людей - вытащить машину. Подошло нас человек пять, и Немко с нами.
Шофер завел мотор, мы толкнули машину сзади, она и выскочила. Дальше был
бугор, а там уж грязь не такая непролазная. Потому мы и отошли. Слышим,
опять что-то каркает фашист, кричит, зовет. Ну, мы подошли, а Павел не
слышал и не тронулся с места. Офицер орет, аж пена изо рта брызжет, а Немко
глядит в другую сторону. Мы уже давай показывать гитлеровцу знаками:
человек, мол, глухой, не слышит, а если нужно, то мы сами позовем его. А он,
сволочь, куда там, и смотреть на нас не хочет, вылезает из машины и прет
прямо на Павла.
Ну, схватил его за бороду, лопочет по-русски, слышим, фашист винит
Павла в непослушании и требует, чтобы тот толкал машину через всю улицу. А
немой глядит только на его поганый рот, а понять ничего не может: известно,
как фашист по-русски может говорить... Мы опять подходим к офицеру,
показываем, глухонемой, мол, это человек, не слышит и не говорит, мы сами
сделаем все, что надо... А он, лихо ему, еще крепче вцепился Павлу в бороду
и примеряется, как паршивый петух, другою рукой схватить за волосы. Видим -
покраснела у немого правая щека, задрожали губы под усами. И вот взял он
этак, не спеша, фашиста левой рукой за плечо, а правой как даст ему чуть