"Олег Кулаков. Найденыш" - читать интересную книгу автора

да Йошен взгромоздил меня к себе на плечи и крепко держал за ноги, чтобы я
не дал тягу. Я сначала возмущался и елозил у него на шее, но он пригрозил,
что потащит меня волоком за пятку. И ведь сделал бы! Пришлось смириться с
несчастливой судьбой. А Ожерелью я этого в жизни не прощу! Он шел впереди и
делал вид, будто его ничего на свете не касается. А я сидел на шее кормчего
и обливался холодным потом. А почему? Потому что ныне в слизнячьей берлоге
все будут икру метать, и покоя мне не светит никакого. И еще эта Инра! Она
как поднапьется, так все сулит за меня замуж выйти, говорит, борода вот
пробьется - и сразу. И каждый раз щупает мой подбородок. Ладно бы пощупала
один разок - и хватит. Так нет: чем больше наливается вином, тем чаще тянет
лапы к моей щеке! Вот назло им всем надерусь сегодня так, чтобы впредь
думали и меня спрашивали.
К "Барракуде" мы подошли уже втроем: я, кормчий и Ожерелье. Остальная
братия рассосалась кто куда: Шуха - порт не маленький, мест, где зенки
залить можно, полно. С высоты живой мачты, кормчего нашего, я по-быстрому
оглядел битком набитую харчевню, которая при нашем появлении разразилась
приветственным улюлюканьем. Еще бы: Йошен так и не захотел спустить меня на
твердую землю и ввалился в кабак со мною на плечах, хотя, для того чтобы
протиснуться в низкие двери, ему пришлось присесть на корточки и топать
гусиным шагом. Инры в зале не было, и я сразу почувствовал громадное
облегчение -слава Старцу и его остроге, мое мучение не начнется прямо
сейчас.
Кормчий снял меня с плеч и поставил на пол, а потом схватил за ворот и
поволок в угол, где под связкой сушеных губок маячили знакомые рожи -
кое-кто из наших добрался сюда раньше и теперь призывно махал руками.
Ожерелье не спеша шествовал впереди и успел по дороге осушить парочку
дармовых стаканов.
Наших было пятеро: Руду, палубный, два неразлучных дружка -старший
баллистер Улих Три Ножа и его подручный Дрон по прозвищу Крошка, детина ниже
кормчего разве что на палец, положенный на голову, - да еще Братец - два
брата-близнеца из фризругов, которые прибились на "Касатку" недавно, и
различить, кто из них кто, не удалось пока еще никому, даже Ожерелью. Глаза
у четверых уже блестели и смотрели в разные стороны. Один Три Ножа
неторопливо прихлебывал из стакана мелкими глотками и не пьянел. Кормчий
плюхнул меня на лавку. Зубы мои лязгнули. Я вовремя убрал язык.
- Потише, ты, костолом, - прогудел Руду.
Разумеется, они были не одни, кроме Улиха. Видно, он был не в
настроении и предпочел цедить винишко в одиночестве. Троих вертихвосток я
знал, четвертая оказалась новенькая. Девки при виде меня растянули в смехе
раскрашенные рты и застреляли подведенными глазами. А, что б их...
Кормчий озабоченно поморгал рыжими ресницами и на всякий случай помял
мне ребра. Я озверел окончательно и саданул его локтем, не глядя. Оказалось,
попал куда надо. Он шумно вздохнул, издав приглушенный рык.
Тут у стола возник, сияя лысиной - маслом он ее смазывает, что ли?! -
Хлуд. Его правую руку оттягивали три кувшина, а в левой он тащил стопку
пустых стаканов. Близнецы мигом перехватили пойло, а кормчий умыкнул
половину стаканов. Хлуд даже сразу не сообразил, почему это ему вдруг стало
так легко, а когда дошло, изобразил на жирной физиономии негодование.
- Ожерелье! - возмущенно пискнул он и грозно выпятил брюхо. - Я не на
твой стол нес вино!