"Геомар Георгиевич Куликов. Юрьев день (детск.) [И]" - читать интересную книгу автора

Всхлипнула в подол мать.
Сказал с укоризной отец:
- Что ж ты, а?..
- Не нарочно ведь, по привычке...
Обнял ее отец за плечи:
- Жив, здоров Митька. Поди, слаще нашего ест-пьет.
Верно. Жив и здоров был Митька. И не хлебал пустые щи, как Тренька.
Только та, шестая ложка и впрямь будто ждала хозяина. Или других с
укором спрашивала: "Где он, мой хозяин-то, отчего не дома?"



Глава 3


ХОЛОП

Жил Митька вовсе недалеко, верстах в трех от родной деревеньки. Только
иной раз верно говорят: близок локоть, да не укусишь.
А получилось так.
И прежде в доме Якова Позднева лишнего не было, однако и голодом не
сидели. А в этот год к весне, что ни обед или ужин - хлеба на столе все
менее, а щи да каша все жиже.
Треньке, как младшему, понятно, лучший кусок. Но не таков Тренька
человек, чтобы тот кусок съесть в одиночку.
Испечет бабка для него блины, Тренька сердится:
- Отчего мне одному?
- Тебе расти надо, - говорит бабушка.
- Л Митьке нетто не надо? - возражает Тренька. - Глянь, тощий какой.
За обедом дед ворчит:
- Разве ноне праздник, блинов напекли? Экий неразумный народ.
Скоро не то что блинов - куска хлеба не будет.
Прав оказался дед.
Сели как-то раз обедать. Мать поставила на стол миску пшенной каши и
виновато, будто она тому причиной, сказала:
- Хлеба нету. Мука кончилась...
Дед длинную седую бороду вперед выставил:
- Другие не лучше живут. Авось и мы не помрем.
Однако плохая еда без хлеба. Тренька из-за стола вылез, кажись,
голоднее, чем был.
Дальше - хуже.
Гречу, пшено, овсянку - все подъели.
Отощал Тренька. Бабкины блины во сне стали видеться.
Митька принялся ставить силки на зайцев. Только не глупы они, зайцы-то.
Редко возвращался Митька с добычей.
Солнышко стало припекать. Снег сошел. Настало время пахать да сеять. А
как пахать, коли лошадь прошлым летом еще околела? И что сеять, когда все
зерно давным-давно перемололи на муку и съели?
Однажды дед объявил:
- Завтра пойдем на поклон к государю-батюшке князю Петру Васильевичу.