"Мусса Кундухов. Мемуары " - читать интересную книгу автора

ожидал приказания генерала Пенютина. В скором времени вернулись и депутаты,
с которыми бригада наша вошла в Краков, где жители встретили нас с
поддельной радостью,
На другой день мы и донской казачий полк под командой полковника князя
Барятинского, (который в 1856 году был на Кавказе царским наместником и
главнокомандующим войсками), напрасно преследовали до самой прусской границы
мятежников. Они четырьмя часами раньше перешли ее и, сложив там оружие,
отправились далее, Тем кончился наш быстрый поход.
Когда я вернулся из Варшавы на Кавказ, князь Воронцов, а, в
особенности, супруга его, начали ко мне благоволить. Князь, вследствие
рекомендации бывшего во время командования краем ген. Головина начальником
его штаба генерала Коцебу, в том же году вторично назначенного начальником
Главного Кавказского Штаба, а княгиня, по рекомендации товарища моего,
ротмистра Султан АдильГирея, бывшего адъютантом главнокомандующего. Таким
образом, оставаясь при генерале Нестерове, я пользовался хорошим
расположением и доверием главнокомандующего.
В 1848 году главнокомандующий поручил мне склонить Шамиля к переговорам
о заключении мира через посредство знакомых мне его наибов: кабардинца
Магомета Мирзы и родственника моего Дударова, бывших у Шамиля и у горцев в
большом почете.
Переговоры мои сначала шли очень удачно, но, к сожалению, под конец они
не состоялись. Шамиль требовал независимости от русских всех горцев, бывших
тогда под его властью, на что князь согласился, исключая из этого числа
Малую Чечню.
К несчастью, в то самое время, при набеге около гор. Кизляра, небольшой
чеченской партией был взят в плен один отставной русский майор, которого, не
знаю за что, Шамиль приказал расстрелять. Поступок этот до того рассердил
князя Воронцова, что узнав о нем, князь прекратил с ним всякие переговоры.
Во время переговоров этих я вывез из Чечни сильно трогательное
впечатление. Что день, что час во всех аулах злополучные жители ожидали с
оружием в руках нападения врага, действовавшего против них огнем и мечом.
Мужчины, удалив страх смерти, успокаивали себя в мечети молитвой, ободряющей
их к твердому сопротивлению.
Народные песни заменили следующей: "Нет Бога, кроме единого Бога. О,
Боже! Мы не имеем никого, к кому бы мы могли обратиться за помощью, никого,
кому могли бы довериться. На Тебя только уповаем. Тебя только умоляем:
избавь нас от тирана (аулум)".
Песня эта в саклях и на улицах была постоянно на устах обоего пола.
Слыша ее из уст детей, только что начавших говорить, и сознавая в ней
истину, сердце изливалось кровью.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Старшина Гехинского общества и пленный солдат. - Вызов охотников в
Венгерскую кампанию. - Назначение меня командиром конно-горского
дивизиона. - Брожение среди тагаурских алдаров. - Переход брата моего к
Шамилю. - Отпуск мой на Кавказ и свидание с братом.

Вернувшись в Тифлис, князь Воронцов между прочим спросил меня:
- В каком же настроении дух у чеченцев? Доложив ему почти слово в слово