"Мусса Кундухов. Мемуары " - читать интересную книгу автора

Он от глубины души поблагодарил меня, как стрела пустился в крепость, а я
чуть свет вернулся назад. До сих пор кроме вас, никто ни из домашних моих,
ни из жителей не знает истину: считают его бежавшим. Если Шамиль узнает об
этом, то, конечно, меня расстреляют".
С того дня к старшине Монтты я питал уважение и готов был ему помочь, в
чем только мог, за то, что справедливая вражда и месть не притупили его
сердца.
Он переселился со мной и умер в Эрзеруме.
Остается для меня тайной - тот ли случай, расстрел отставного майора, о
котором я рассказал, был причиною перерыва переговоров, или в Петербурге не
согласились с князем Воронцовым. Однако более полагаю, что
главнокомандующий, желая по чувству человеколюбия устранить кровопролитие,
не поменял бы свое предложение вследствие неловкого поступка Шамиля, если бы
он не встретил переговорам этим противодействия в Петербурге, где не знали
Кавказа так, как им следовало бы знать.
В следующем, 1848 году, по случаю Венгерской кампании, Государю
Императору угодно было усилить двумя сотнями конно-горский полк, куда горцы
совершенно потеряли охоту отправляться на службу. Поэтому князь Воронцов,
желая представить мне случай командовать этим полком, поручил мне вызвать
охотников и отправиться с ними в гор. Варшаву.
В чине майора, гордясь таким лестным назначением - быть командиром
полка, - я приступил к скорому сбору охотников и в марте месяце 1849 года
выступил с дивизионом в поход.
В городе Новгороде Волынском я получил предписание от начальника
Главного Штаба действующей армии кн. Горчакова следовать прямо в Венгрию по
присланному маршруту.
15 июня 1849 года в городе Радзивилле я перешел границу и по окончании
кампании, в том же году, 24 сентября, прибыл в Варшаву и, сдав дивизион
генералу кн. Бебутову (под командой коего находился старый дивизион), ожидал
скорого назначения моего командиром полка, на что более, чем кто либо, имел
право, потому что, как в старом, так и в новом дивизионе все чины были
получены мною; кроме того князь Воронцов рекомендовал меня фельдмаршалу. как
достойного штаб-офицера. Но князь Бебутов не хотел расста ваться с полком,
дававшим ему доходу в год не менее десяти тысяч рублей и, будучи любимцем
фельдмаршала, не знаю каким образом, успел убедить главнокомандующего, чтобы
оба дивизиона соединить в один усиленный дивизион и оставить его по-прежнему
под непосредственным начальством ген. Бебутова (оставя меня коман дующим
дивизионом только по строевой части).
Когда все это было устроено и решено, кн. Бебутов пригласил меня к себе
на обед и после сытного, хорошего обеда объявил мне горькую новость, уверяя,
впрочем, что он будто бы при всем желании своем не мог получить согласия
фельдмаршала князя Паскевича сдать мне вполне дивизион на законном
основании, как по строевой, так и по хозяйственной части, раньше истечения
одного года.
От такого не бывалого в русской армии назначения я наотрез отказался и
тут же просил его как можно скорее отправить меня на Кавказ и не считать
меня таким пошлым дураком, который поверил бы тому, что он иначе не мог
сделать.
Князь Бебутов, как видно из следующих его слов, не совсем поверив моему
решительному отказу, опять начал говорить: