"Владимир Кунин. Ночь с Ангелом" - читать интересную книгу автора

мягкость. От моей последней фразы глаза его округлились, он сдернул очки с
носа и захохотал, как самый обычный человек, услышавший веселую глупость. Он
даже закашлялся от смеха. Ему пришлось приподняться и сесть напротив меня.
- Нет, правда?! - в восторге переспросил Ангел.
- Правда, правда, - проворчал я, выливая остатки "Бифитера" в свой
стакан.
Запить джин было нечем. Чай кончился. Я посмотрел на часы - половина
второго. Проводник наверняка уже дрых без задних ног. Наплевать, мало ли я в
жизни обходился без закуси? Я приподнял стакан...
- Яблочко. - Ангел глазами показал на разделявший нас столик.
Там лежало большое прекрасное яблоко!
Я и сейчас мог бы поклясться всем на свете, что Ангел не произвел ни
одного движения. Если не считать того, что его большое, могучее тело в
легкомысленной пижамке продолжало раскачиваться от смеха. В портфель,
стоявший под купейным столиком, он не лазал, яблоко это ниоткуда не
доставал, а то, предыдущее, я слопал еще до часу ночи. Вон и огрызок от него
в пепельнице...
Это второе яблоко, хотите - верьте, хотите - нет, просто ПОЯВИЛОСЬ!
- Будьте здоровы. - Я опрокинул остатки джина в свою сильно пожилую
проспиртованную глотку и закусил "ангельским" яблоком. - Вам бы в цирке
работать...
- Для цирка эти трюки мелковаты, - возразил Ангел.
- А джинчику вы не могли бы мне грамм сто спроворить? "Бифитер" не
обязательно. Можно "Гордон", можно и подешевле... - осторожно попросил я. -
А то у меня тут еще пол-яблочка без дела завалялось.
- Нет, - мягко улыбнулся мне Ангел, и я снова подивился какому-то
странному чарующему тембру его голоса. - Алкоголь у нас обычно идет по...
несколько иной линии. Я бы сказал - по противоположной.
- Жаль, жаль.
Я отставил в сторону пустой стакан, напрасно приготовленный для
свершения небольшого, с моей точки зрения, рядового чуда.
- Очень жаль, - настырно повторил я, все еще лелея надежду на
"ангельскую" доброту моего соседа по купе.
Но Ангел даже ухом не повел. Только глянул на меня внимательно и
сочувственно.
И вдруг я понял, что совсем не хочу больше пить!.. Если бы даже Ангел
смилостивился и своей чудодейственной силой сообразил бы мне какую-нибудь
поддачу - вряд ли я смог бы сделать глоток. Чайку бы крепенького, горячего,
да в фаянсовой кружечке, да еще с лимончиком... А джин там, или виски, или
коньячок - ну его к лешему!.. Себе дороже. Вот так надерешься на ночь,
задрыхнешь, а сердчишко во сне возьмет да и остановится. А у меня еще дел
невпроворот. И себя, родимого, жалко до слез...
За черным ночным окном сквозь темное отражение нашего купе проносились
назад редкие желтые трепещущие светлячки станционных фонарей. Под полом
глухо погромыхивали рельсовые стыки.
- Ну, вот и ладушки, - тепло улыбнулся мне Ангел. - Пейте, пейте чай,
Владим Владимыч. Только осторожней - не обожгитесь. Горячий...
Когда передо мной возникла большая, толстого белого фаянса кружка на
белом блюдце - ума не приложу! Из кружки тянуло моим любимым "Эрл Греем", на
блюдце лежали несколько кусочков сахара, чайная ложка и кружочек лимона.