"Владимир Кунин. Ночь с Ангелом" - читать интересную книгу автора

располагало Главное управление нашей службы, подчиненное непосредственно
Ему?!
- Погодите, погодите, Ангел... Но, насколько я понял, вам в ту пору
было всего двенадцать лет?
- Да. Почти тринадцать. Я же говорил вам, что мы с Толиком-Натанчиком
появились на свет одновременно. Но как родился Толик Самошников, было
предельно ясно, а вот как возник я сам... Почему-то последние годы меня это
очень занимает.
Впервые в голосе Ангела прозвучали нескрываемые горькие нотки.
Мне стало невыразимо жаль этого прекрасного взрослого парня, который
никогда, даже в самом раннем детстве, не ощущал Материнского всепрощения и
ласковой поддержки Отца.
Не очень ловко я тут же попытался перенастроить Ангела:
- Я заговорил о вашем возрасте того времени лишь потому, что потрясен
тем объемом самостоятельной работы, которую произвели вы - мальчик
двенадцати... пусть даже тринадцати лет!
Было слышно, как кто-то прошлепал по коридору вагона. Затем мы
услышали, как щелкнула дверь туалета, промолчали всю характерную для
кратковременного посещения горшка паузу, потом раздался яростный шум
низвергающейся воды, снова щелчок двери и шлепанье сонных шагов в обратном
вагонно-коридорном направлении.
Почему мы так внимательно прислушивались к этим чужим звукам,
совершенно непонятно. Может быть, оттого, что именно эти звуки возвращали
нас из душноватой ирреальности прошлого в сиюсекундную обыденность?..
Наверное, Ангел ощутил то же самое и поэтому благодарно мне улыбнулся.
Да и мысли мои скорее всего прочитал, сукин кот!
И сказал:
- Во-первых, я очень неплохо учился. Отсюда и возникла моя кандидатура
для почти взрослой командировки на Наземную практику. А во-вторых, не
забывайте, Владим Владимыч, я все-таки был не "мальчиком двенадцати лет", а
"двенадцатилетним Ангелом". А это вовсе не одно и то же!
- Да, да, конечно... Наверное... - растерянно пробормотал я, не очень
представляя себе, чем так уж мог отличаться двенадцатилетний Ангел от
обычного земного мальчика двенадцати лет. Наличием крыльев и отсутствием
родителей, что ли?
Но спросил я совершенно о другом:
- Одно в голове не укладывается, Ангел, - как Лешка Самошников мог
стать "невозвращенцем", зная о том, что Толик-Натанчик сидит в колонии, что
на суде погиб дедушка Натан Моисеевич, что застрелился старейший друг семьи
Ваня Лепехин, всю жизнь покупавший ему мятные пряники?.. Как это могло
произойти?!
- Да не знал он ничего этого, Владимир Владимирович! В том-то и
трагедия, что Леша стал, как вы говорите, "невозвращенцем" за месяц до всех
этих печальных ленинградских событий!..
Вы видели когда-нибудь искренне взволнованного Ангела-Хранителя,
который еле сдерживает рвущееся из глубины души отчаяние? А вот я в ту ночь
имел возможность наблюдать такое. Признаюсь, это было не самое веселое
зрелище в моей долгой и путаной жизни.
- Он ведь всего один раз сумел позвонить домой в самом начале
гастролей!.. - нервно продолжал Ангел. - От этой Юты Кнаппе. Еще и