"Владимир Кунин. Ночь с Ангелом" - читать интересную книгу автора

расплатился с ней за этот звонок своими несколькими ничтожными восточными
марками... Телефоны же всех воинских частей, в которых гастролировал театр,
были так "засекречены", что и из Ленинграда к Лешке никто не мог
прозвониться... Ведь о том, что Лешка остался на Западе, Самошниковы и
Лифшицы узнали только тогда, когда к ним на дом пришли два вежливых
сотрудника Калининского райотдела Комитета госбезопасности. Все пытались
выяснить - не собирается ли вся остальная семья на выезд из Советского
Союза. Скорее всего это известие о Лешке и суд над Толиком и добили старика
Лифшица. Он одинаково боготворил своих очень разных внуков и без них просто
не представлял себе дальнейшей жизни...
- Вы думаете, что если бы Лешка был в курсе ленинградских дел...
- Естественно!!! Никуда бы он не сорвался. Помня его достаточно хорошо,
могу поручиться, что, узнав обо всех этих несчастьях, он плюнул бы в морду
своему театру, поставил бы на уши всю Западную группу войск и заставил бы
немедленно отправить его в Ленинград!.. Ведь какое-то время спустя, уже там,
на Западе, когда Лешка все узнал и про деда, и про Толика, он через
пол-Германии помчался в Бонн, в советское посольство и...
- Стоп, стоп, Ангел! - прервал я его. - Вы, я смотрю, так раздергались,
что стали перескакивать через какие-то наверняка очень важные события... Я
рискую элементарно многого не понять в дальнейшем. А уже скоро Бологое -
половина пути, и, насколько я соображаю в драматургии, - это всего лишь
половина рассказа?..
- Примерно, - согласился Ангел. - Что-то в этом роде. Простите меня,
пожалуйста. Столько лет прошло, а я все никак не могу совладать с собой,
когда речь заходит о Лешке Самошникове... О'кей, тогда по порядку. С
незначительными купюрами соответственно не очень значительных событий.
Просто чтобы не загружать вас излишними подробностями.
- Но сначала, пожалуйста, о себе, - напомнил я Ангелу.
- Нет, Владимир Владимирович, - возразил Ангел, - сначала я все-таки
расскажу про Лешку. Потому что из-за нашей Высшей иерархической чудовищной
бюрократии там, Наверху, из-за постыдной волокиты и зачастую трусоватой
безответственности я вошел в жизнь Лешки Самошникова, к несчастью, слишком
поздно... Вы хотите это услышать от меня, вот так, сидя за столиком? Или вы
хотели бы поприсутствовать в Том Времени?
- Вен зи волен, - почему-то по-немецки ответил я Ангелу и тут же
попытался пояснить: - Как хотите.
- В таком объеме я еще помню немецкий, - улыбнулся Ангел. - Может,
приляжете?
Я послушно лег на свою постель и даже прикрыл глаза.
- Вот как мы сделаем, - услышал я Ангела. - Я начну вам рассказывать, а
если вы сами захотите разглядеть что-либо поотчетливее, то стоит вам только
проявить это желание...
- Вас понял, - сказал я, не открывая глаз.
- Льеша, - в предпоследнюю германско-демократическую ночь спросила Юта
Кнаппе, - можно я буду называть тебя Алекс?
- Нет, - ответил Лешка. - Нельзя.
- Но здесь, на Западе, все русские Алексеи и Александры сразу
становятся Алексами. Курцнаме - это очень удобно. Короткий имя.
- Хочешь короткое имя - продолжай называть меня Льеша. Короче только
Том, Ким или Пит. Но это не русские имена. А я стопроцентно русский. Хотя