"Владимир Кунин. Привал " - читать интересную книгу автора

его голове.

Оставив Светличного в дверях перевязочной, Станишевский незаметно
вытащил Зайцева в коридор, притянул его к стене и зашептал:
- Старый, что делать?.. Я совсем чокнулся. Я люблю ее... Я,
оказывается, всегда ее любил! Слушай, это же хрен знает что?! От одного
звука ее голоса меня начинает бить колошмат!.. Знаешь, как перед атакой -
когда страшно до сумасшествия, внутри все трясется и надо идти, назад пути
нет... Что делать, Валерий, что делать?..
- Точно, чокнулся! - прошептал Зайцев и испуганно оглянулся по
сторонам. - Ну, Андрюха? Нашел время... Что тебе, баб не хватает? Тут тебе
так запросто не обломится...
- Да мне ничего не нужно! Я люблю ее, слышишь!.. Это ты можешь понять?!
- Что ж я, дурак совсем, что ли? - обиделся Зайцев.
В эту секунду из перевязочной вылетела Лиза и помчалась по коридору с
радостным криком:
- Мальшик! Малыиик!..
Она увидела через окно Вовку Кошечкина, который под покровом темноты
откуда-то спер для своей коняги тяжеленный брикет прошлогоднего
прессованного сена и с величайшим напряжением волок его через двор. Он был
замечен Лизой, когда, пыхтя и отдуваясь, пересекал полосу света, падающего
из окна перевязочной.
Лиза выскочила во двор, схватила перепуганного Вовку за руки и втащила
в дом. Она проволокла его через весь коридор, втолкнула в перевязочную и
попыталась объяснить свою неожиданную радость всем окружающим:
- Я искал его!.. Это мальшик с водой для шпиталя... Если бы он забрал
меня с водой... Нет! С собой!.. Там на плацу... Этого не было бы. Скандал
нихт! - Она показала на передравшихся союзников. Обняла Вовку за шею и
сказала, обращаясь теперь только к Васильевой: - Он хороший. Ему ничего не
надо. Он - джентльмен!..
Вовка вырвался из Лизиных объятий и очумело огляделся.
- Быстро же ты спроворил себе приятельницу, джентльмен, - удивилась
Васильева.
- Да, да! Я пшеятельник! Я буду его друг... - обрадовалась Лиза и
погладила Вовку по рукаву шинели.
- Врет она все, товарищ майор!.. Я-то тут при чем?
Вовка отшатнулся от Лизы, всем своим видом показывая, что никакого
отношения к ней не имеет и, как советский человек, наконец, как служащий
Красной Армии, ничего общего с представителем иностранного государства иметь
не может.
Но на Васильеву это произвело не очень приятное впечатление.
- Ладно тебе, Дон-Жуан из Конотопа, - презрительно сказала она Вовке. -
Ты уж так от нее не шарахайся. Я потом с тобой сама разберусь. Марш отсюда!
Вовка как ошпаренный выскочил из перевязочной. Лиза ничего не поняла,
обеспокоенно посмотрела на Васильеву и бросилась вслед за Вовкой.
Несчастного итальянца снова затошнило. Этого оказалось достаточно,
чтобы общее нервное напряжение, державшее последние несколько часов самых
разных людей в состоянии, близком к срыву, наконец получило выход.
- Да прекрати ты блевать, макаронник вонючий! - первым взорвался
американец.