"Владимир Кунин. Привал " - читать интересную книгу автора

- Оставь его в покое! - угрожающе произнес англичанин. - Ему плохо...
- Когда этот ублюдок воевал против нас - ему было хорошо?! А теперь ему
плохо?!
- Что он сказал? Что он сказал? - тревожно поднял голову от стола
француз.
- Переводить? - деловито спросил старик Дмоховский у Васильевой.
- Переводите, - спокойно приказала Васильева. - Между союзниками не
должно быть никакой недоговоренности.
Старик Дмоховекий перевел французу все, что прокричал американец.
Француз рванулся со стола и закричал на весь дом:
- Ты много воевал против Гитлера?! Где ты был, сукин сын, еще год тому
назад? Где ты был в сорок втором, в сорок третьем?!
С отставанием всего лишь в полслова Дмоховский перевел с французского
на английский то, что проорал француз.
- Да если бы не мы - вы бы все с голоду сдохли! - закричал американец и
бросился на француза.
Не вставая со стула, англичанин подставил американцу ногу, и тот,
споткнувшись, растянулся на полу во весь свой гигантский рост, так и не
дотянувшись до француза, которого заслонила своим телом хирургическая сестра
Зинка и просто припечатала к операционному столу.
Станишевский, Светличный и Зайцев влетели в перевязочную и моментально
растащили союзников по углам.
- Все? Союзники выяснили отношения? - спросила Васильева.
Дмоховский повторил ее вопрос по-французски и по-английски.
По-итальянски он переводить не стал, так как итальянец был в таком
состоянии, в котором глупо было бы задавать ему какие-либо вопросы. Но
союзники молчали, тяжело дышали, бросали друг на друга ненавидящие взгляды.
- Значит, все! - решила Васильева. - Продолжим наши игры. Товарищей
комендантов попросила бы пока не отлучаться. Сегодня у нас очень нервная
клиентура.
Она усмехнулась и вдруг встретилась глазами со Станишевским.
"Господи!.. - пронеслось у нее в голове. - Какое у него лицо... Он же
поразительно красив, этот проклятый Ендрусь! Когда он стал таким взрослым?
Он же совсем недавно был еще мальчишкой... А теперь эти жесткие складки у
рта, запавшие от усталости глаза, резкие скулы... Ох, черт подери, не к
добру это!.."

Километрах в десяти от городка прогрохотало несколько орудийных
выстрелов, длинной, нескончаемой очередью рассыпался пулемет. Раздались
глухие, далекие разрывы тяжелых снарядов...
"ЗИС-5" рокотал двигателем, готовился увозить арестованных в
комендатуру. В последнюю секунду Васильевой удалось уговорить Станишевского
и Зайцева оставить при медсанбате американца, англичанина, француза и
итальянца.
В накинутой на плечи шинели она стояла во дворе у "виллиса", жадно
затягивалась папиросой и негромко говорила хрипловатым от ночной сырости и
бессонницы голосом:
- Сколько мне завтра раненых привезут, не знаешь, Зайцев? И я не знаю.
Мне вон в тех сараюшках еще нужно дополнительные палаты организовать. А они
всяким дерьмом забиты доверху. Дрова нужно колоть, печи топить, покойников