"Александр Куприн. Как я был актером" - читать интересную книгу автора

ни на секунду мысль о самоубийстве не приходила мне в голову. Сколько,
сколько раз в моей путаной жизни бывал я на краю этих мыслей, но, глядишь,
.прошел год, иногда месяц, а то и просто десять минут, и вдруг все
изменилось, все опять пошло удачно, весело, хорошо... И в этот день, бродя
по жаркому, скучному городу, я только говорил самому себе: "Да-с, дорогой
Павел Андреевич, попали мы с вами в переплет".
Хотелось есть. Но по какому-то тайному предчувствию я все берег май
двадцать копеек. Уже вечерело, когда я увидел на заборе красную афишу. Мне
все равно нечего было делать. Я машинально подошел и прочитал, что сегодня в
городском саду дают трагедию Гуцкова "Уриэль Акоста" при участии таких-то и
таких-то. Два имени были напечатаны большим черным шрифтом: артистка
петербургских театров г-жа Андросова и известный харьковский артист г.
Лара-Ларский; другие были помельче: г-жи Вологодская, Медведева,
Струнина-Дольская, . гг. Тимофеев-Сумской, Акименко, Самойленко,
Нелюбов-Ольгин, Духовской. Наконец самым меньшим набором стояло: Петров,
Сергеев, Сидоров, Григорьев, Николаев и др. Режиссер г.
Самойленко. -Директор-распорядитель г. Валерьянов.
На меня снизошло внезапное, вдохновенное, отчаянное решение. Я быстро
перебежал напротив, к парикмахеру Теодору из Москвы, и на последний
двугривенный велел сбрить себе усы и остренькую бородку. Боже праведный! Что
за угрюмое, босое лицо взглянуло на меня из зеркала! Я не хотел верить своим
глазам. Вместо тридцатилетнего мужчины не слишком красивой, но, во всяком
случае, порядочной наружности, там, в зеркале, напротив меня, сидел,
обвязанный по горло парикмахерской простыней, - старый, прожженный,
заматерелый провинциальный комик, со следами всяческих пороков на лице и к
тому же явно нетрезвый.
- В нашем театре будете служить? - спросил меня парикмахерский
подмастерье, отрясая простыню.
- Да! - ответил я гордо. - Получи!


IV


По дороге к городскому саду я размышлял: "Нет худа без добра. Они сразу
увидят во мне старого, опытного воробья. В таких маленьких летних театриках
каждый лишний человек полезен. Буду на первый раз скромен... рублей
пятьдесят... ну, сорок в месяц. Будущее покажет... Попрошу аванс... рублей в
двадцать... нет, это много... рублей в десять... Первым делом пошлю
потрясающую телеграмму... пятью пять - двадцать пять, да ноль - два с
полтиной, да пятнадцать за подачу - два рубля шестьдесят пять... На
остальные как-нибудь продержусь, пока не приедет Илья... Если они захотят
испытать меня... ну что ж... я им произнесу что-нибудь... вот хотя бы
монолог Пимена".
И я начал вслух, вполголоса, торжественным утробным тоном:

Еще одно-о после-еднее сказа-анье.

Прохожий отскочил от меня в испуге. Я сконфузился и крякнул. Но я уже
подходил к городскому саду. Там играл военный оркестр, по дорожкам, шаркая