"Андрей Кураев. Христианство на пределе истории " - читать интересную книгу автора

Бог Библии творит мир сознательно и свободно. В отличие от Брахмы, Он
не спит. Он видит свое создание и благословляет его (см.: Быт. 1,31).
Поскольку мир не вытекает из Божества безвольно, неконтролируемо и
постоянно, - то в христианстве нет идеи постоянного возобновления мира, идеи
вечного возвращения, цикличной историй. Мир не должен быть рядом с Богом.
Бог может бытийствовать без творения мира. Бог не обречен на то, чтобы
постоянно порождать миры, изливать их из Своих глубин.
Поскольку же Бог творит мир не безвольно, но осознанно - Он знает,
какую цель Он ставит перед миром. Бог знает смысл истории.
Но смысл - это то, что находится за пределами события. Смысл всегда
"вне". Если у истории есть смысл, значит, история должна иметь свой предел:
иначе у нее не будеть того "вне", той Цели, которая оправдывала бы собой
весь ток истории.
Если история ничему не служит, - значит, нет такой Ценности, которая ее
делала бы ценной. Попытка создать теорию исторического прогресса без
христианства - это попытка перенести в Европу языческую идею бессмысленно
вращающегося "колеса сансары", но только при этом еще и без идеи
множественности жизни: одна, единственная жизнь есть у каждого из нас и она
должна просто лечь "навозом" в счастье будущих поколений. Размышления о том,
что мы должны жить ради блага грядущих поколений, - это размышления,
пригодные разве что на скотном дворе. Там тоже смысл существования
отдельного индивида обеспечивается тем, что молокоотдача стада со временем
становится выше. В этом случае философия истории превращается в философию
животноводства.
После Достоевского с его "слезинкой ребенка" считать, что вся история и
исчезновение тысяч поколений есть не более, чем навоз, удобряющий комфорт
далеких потомков, уже просто стыдно. Смыслом Истории и жизни может быть
только такой смысл, который был бы достижим и дарован каждому из поколений,
каждому из людей. Этот смысл должен быть и вне истории, и в то же время
должен быть постижим и достижим из любой ее точки. Только если мы скажем,
что целью человеческой жизни и - соответственно - истории является
о-вечнение жизни каждого из людей, - только тогда наш взгляд на историю
будет подлинно человечным. Смысл жизни не в том, чтобы когда-нибудь мои
потомки смогли с максимальным комфортом прожить отведенные им 70 или 90 лет
[16] , а в том, чтобы жизнь каждого могла быть воспринята в благую вечность.
Смысл жизни в том, чтобы жить. Вопрос - в качестве жизни. Понятно, что
вряд ли речь может идти о материальном комфорте. Согласится ли человек, если
ему предложат: мы даем тебе миллион, но через час расстреляем? И умножение
мира культуры и научных познаний тоже не наполнит смыслом всю человеческую
жизнь. Помните, у Тургенева: "А в этом, по моему мнению, и состоит
высочайшее блаженство! - В обладании Истиной? - Конечно. - Позвольте; в
состоянье ли вы представить себе следующую сцену? Собралось несколько
молодых людей, толкуют между собою... И вдруг вбегает один их товарищ: глаза
его блестят необычайным блеском, он задыхается от восторга, едва может
говорить. "Что такое? Что такое?" - "Друзья мои, послушайте, что я узнал,
какую истину! Угол падения равен углу отражения! Или вот еще: между двумя
точками самый краткий путь - прямая линия!" - "Неужели! О, какое
блаженство!" - кричат все молодые люди и с умилением бросаются друг другу в
объятия!.. Вы смеетесь... В том-то и дело: Истина не может доставить
блаженства!.." [17] Для человеческого счастья нужно прикосновение к той