"Андрей Кураев. Уроки сектоведения, часть 2 " - читать интересную книгу автора

поддержавшей христианство.
В области философии вообще не могут быть достигнуты абсолютно
убедительные результаты: философия не знает аргументов, обладающих
математической очевидностью. Но на философской почве можно показать, что
христианство внутренне логично, что оно может оправдать свое понимание Бога,
мира и человека.
Есть разные интеллектуальные операции: одно дело -доказать, другое -
объяснить. Доказать - значит силой логики понудить своих слушателей к
принятию именно моей позиции. Объяснить - значит привести те аргументы,
которые сделали эту позицию приемлимой для меня. Объяснить - значит
показать, что то или иное верование (и именно в качестве верования) значит в
моей жизни, в мире моей традиции. В религии много недоказуемого, но нет
ничего бессмысленного. Религиозная традиция наделяет смыслом каждый жест,
каждую деталь своего обихода. Так что не всецелая доказательность разговора
о религии не означает, что здесь вообще неуместен рациональный подход: поиск
и изъяснение смысла того или иного религиозного установления тоже есть
вполне рациональная деятельность религиоведа, философа, богослова.
И как в философии есть чередование доказуемого с тем, что только
обяснимо или даже только описуемо, так и в богословии. В области богословия
очевидности может быть еще меньше, чем в философии: Божество выше наших слов
и формул. И путь православного богословия - это путь апофатический,
отрицающий; это не столько серия неких утверждений о Боге, сколько
чередование отрицаний, направленных против суждений, которые слишком
примитивно понимают тайну Высшего Бытия. Никто не знает формулы жизни, но
формулы веществ, которые несовместимы с жизнью, знают все. Трудно дать
формулу счастья, но как причинить человеку горе, увы, общеизвестно.
Невозможно постичь Божество и найти вполне верные (богоприличные, как
говорят Отцы) слова, но можно сказать, что то или иное выражение или
суждение все-таки слишком поспешно. Хоть и нельзя выпить океан, но все же
вкус океанской воды можно отличить от вкуса воды родниковой или от болотной
жижи.
Так что сопоставление богословских формул возможно, возможно
размышление о Боге. Еще преп. Иоанн Дамаскин пояснял, что применительно к
человеческому познанию в Божественной тайне можно выделить три области: есть
в Боге нечто, что непознаваемо человеком в принципе; есть нечто, что человек
может познать сердцем, опытом, но не может выразить словами; наконец, есть
нечто, что человек может и познать, и выразить своим разумом и словом*. На
грани последних двух сфер и стоит православное богословие, сопоставляя с
полнотой сердечного опыта те формулы, что рождает рассудок, и отвергая
многие из них.
______________
* Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры.
М.-Ростов-на-Дону, 1992, с. 3.

Кроме того, православная традиция всегда признавала, что у разума есть
свои права в сфере богомыслия. "Можно сказать, что христианское богословие,
верное святоотеческому преданию, не знает прыжков в "сверхлогику": оно
постоянно ставит нас перед лицом антиномий, но всегда пытается разрешить их
через различение, позволяющее мыслить и говорить о металогическом, не
нарушая законов тождества, противоречия и исключенного третьего. Св.