"Иван Курчавов. Соглядатай " - читать интересную книгу автора

Но турецкий язык не стал и не мог стать родным для мыслящего и
впечатлительного паренька Данчо. Он и раньше часто задумывался над тем, что
в мире все устроено в высшей степени несправедливо. Бог создал людей по
своему образу и подобию - тогда почему одни стали извергами, а другие
послушными рабами? Правда, он знал, что послушных мало, что болгары
ненавидят своих угнетателей, но выражать недовольство можно еще полтысячи
лет, и от этого ничто не изменится. Он пока не знал, что может изменить
судьбу народа, и строил всевозможные предположения. Главным из них было то,
что он слышал от своей столетней прабабки, семидесятилетних дедушки и
бабушки, от родителей и соседей: придет, обязательно придет из-за Дуная дядя
Иван!
В Константинополе он еще больше понял, какая неодолимая пропасть
разделяет турок и болгар. С утра и до вечера и с вечера до утра ему давали
понять, что он осел и его место - в стойле с этими животными. В полночь его
могли поднять пинком с пола и послать по делу, которое могло потерпеть до
утра. На него натравливали собак, давили лошадьми, били по лицу, когда он не
так быстро уступал туркам дорогу, и стегали плеткой, если он не становился
перед ними на колени в жидкую и липкую грязь.
Из Константинополя он вернулся убежденным врагом турок.
Однажды он с отцом возвращался из дальней поездки по Сербии и Франции.
Мать заметила их вдалеке и выбежала навстречу; За месяц она постарела на
двадцать лет: волосы ее стали седыми, глаза запали, голова тряслась. Рыдая,
она поведала грустную историю: после их отъезда она заболела и по делам
отправила в соседнее село дочь Марийку, считавшуюся в округе первой
красавицей. Словно предчувствуя что-то недоброе, Марийка стала возражать, но
мать настояла на своем. Домой она не вернулась ни в тот, ни на другой день.
Кто-то заметил, как группа турецких кавалеристов волокла ее в дальний лес.
Там ее и нашли: обесчещенную, исполосованную нагайками, порубленную
ятаганами. Хоронили Марийку соседи: они боялись, что мать не выдержит такого
тяжкого испытания.
Йордан, вооружившись ятаганом, тайком ушел из дома. У него не было
теперь иной цели, иного желания, как зарезать турка: налететь на него
внезапно и рубануть ятаганом так, чтобы тот распрощался с белым светом.
Намеревался Йордан сначала помучить захваченного врасплох турчанина, но
потом решил, что он не зверь-турок, а православный болгарин и с него хватит
того, что он просто прирежет одного из мучителей.
Охотился он за турками две ночи, а на третью встретился в глухом овраге
с отцом. Тот укоризненно покачал головой и сказал: "Не дело ты задумал,
Данчо! Ты убьешь турка, тут хитрости большой нет, смелости и .ума тоже не
надо, а что дальше? Завтра к нам ворвутся турки и перережут половину села.
Ты можешь уцелеть, а невинные могут погибнуть". - "Марийка тоже была
невинной, а что с ней сделали турки!" - попытался возразить Данчо. "Ты не
турок, а болгарин!" - строго сказал отец и увел его домой. Он не
сопротивлялся, понимая, что отец прав и что своей дерзкой выходкой он пользы
не принесет.
Заниматься торговыми делами ему уже не хотелось. Напрасно убеждал его
отец, что будущее сына навсегда обеспечено, что торговля позволит Данчо жить
без нужды. "А другие? - спросил он у отца. - Пусть мучаются, терпят нужду,
пусть их истязают и убивают, не так ли?" Отец не мог разубедить сына и
вынужден был согласиться с тем, что из него никогда не получится настоящий