"Августо Кури. Продавец грез " - читать интересную книгу автора

милосердия, на нянечек, мы убедились, что и они остаются безучастными.
Подобно нам, они, должно быть, думали, что их старички одной ногой стоят в
могиле и ожидают скорой смерти. И вот когда этот день показался нам самым
скверным с тех пор, как мы пошли за учителем, он появился. Увидев его,
некоторые старики и старушки пошли ему навстречу и стали радостно обнимать
его. Тогда-то мы и поняли, что он уже не раз бывал в этом приюте.
Учитель вдруг отобрал у нас инструменты и раздал их старикам. Мы-то
думали, что они вообще не знают, что такое гитара, контрабас или саксофон. К
нашему удивлению, старики - сеньор Лауру, сеньор Мишель и сеньор Лусиу, -
взявшие гитары и контрабас, обращались с ними весьма ловко и начали
настраивать. Вскоре раздался мощнейший звук. Мы не верили тому, что
услышали.
Таким же образом одна сеньора взяла саксофон и исполнила великолепное
соло. Я впал в оцепенение. "Однако этот приют далеко не богадельню>, -
подумал я. Устыдившись, я понял, и мои товарищи тоже, как и присутствовавший
персонал, что на самом деле это отнюдь не так. Приют был собранием опытных
людей с подавленным потенциалом.
Учитель с великим удовольствием слушал их. Потом он взял из рук
Бартоломеу микрофон, подошел к сеньору весьма преклонного возраста, который
почти не мог ходить, и отдал микрофон ему. Мы были без ума от его
превосходного голоса, в чем-то похожего на проникновенный тембр Фрэнка
Синатры.
Некоторое время спустя учитель пригласил тех, кто мог передвигаться, на
площадку и начал с ними танцевать. Я тоже принял участие в танце. Ликование
было всеобщим и бурным. Старики перевернули свою богадельню вверх дном.
Улыбки людей отражали их настроение. Поначалу они не веселились, потому что
мы проявили к ним полное неуважение. Мы дали им самое худшее, решив, что раз
они старики, то с памятью у них не все в порядке, мышцы ослабли и для их
ушей и эмоций сгодится все что угодно.
У многих из них было чудесное детство, значительно лучше моего; и
ребенок, который спал где-то внутри каждого из них, проснулся. Позднее
учитель сказал, что отправил нас к старикам не для того, чтобы мы продали им
грезы, а для того, чтобы мы сами купили эти грезы у них. Он показал нам, что
бесполезных людей не бывает, но есть люди плохо оцененные, плохо
использованные, плохо изученные. Услышав эти слова, я понял, какую еще
ошибку совершил когда-то. Мой дед по материнской линии Паулу был
экстравертом, общительным человеком. Умер он через пятнадцать лет после
смерти моей матери. Но я никогда не пытался проникнуть в его внутренний мир.
Я чувствовал себя отвергнутым своими дядями и двоюродными братьями и кончил
тем, что сам отверг своего деда. У каждой невинной жертвы есть душевные
раны, нанесенные преступником. Меня восхищало умение деда играть на
музыкальных инструментах, но я никогда не спрашивал его о слезах, которые он
пролил, о страхах, которые испытал. Я никогда не обращал внимания ни на его
хорошее настроение, ни на его жизненный опыт. Я многое потерял, не взявшись
за глубокое исследование удивительного человеческого существа.
Завершая уходящий день, учитель поделился с нами некоторыми мыслями,
эхом отозвавшимися в моем сознании и запомнившимися навсегда.
- Временной интервал между молодостью и старостью значительно короче,
чем это можно себе представить. Кто не умеет с радостью окунуться в духовный
мир пожилых людей, тот не достоин своей юности. Не обманывайтесь, человек