"Звезда Полынь" - читать интересную книгу автора (Тэйлор Грэм П.)

Глава 6 Malus Malificia[4]

Миссис Малакин медленно шла по коридору. По дому № 6 на площади Блумсбери эхом разносился настойчивый стук дверного молотка. По пути она злобно бормотала что-то себе под нос, стирая краем передника сажу с пухлых розовых щек. Воздух в коридоре стал сизым от дыма, который просачивался из гостиной: в ней недавно разожгли камин, и теперь он нещадно чадил.

— Не терпится им! Вечно им всем не терпится! — ворчала она, спеша к входной двери.

— Миссис Малакин, стучат! Откройте, пожалуйста, дверь! — донесся из обсерватории голос Блейка. — Это Бонэм и другие джентльмены. Попросите их подождать в гостиной.

Едва миссис Малакин успела отпереть дверь, как Бонэм оттолкнул ее в сторону и шагнул в холл. За ним в дом вошли еще два джентльмена, оба в париках и дорогих сюртуках. Бонэм казался невероятно взволнованным. Он повел важных посетителей за собой. В дверях гостиной он остановился, понюхал воздух и, нахмурившись, оглянулся на маленького худого человечка, который стоял за ним. Потолок гостиной окончательно скрылся в белых клубах дыма, которым была полна вся комната. От этого дыма щипало в глазах.

— Доктор Блейк просит вас подождать его здесь, — сказала миссис Малакин и захлопнула за ними дверь, борясь с желанием навсегда запереть их в этой комнате.

Сабиан Блейк бежал по лестнице, сжимая в руках восточную шапочку; синий шелковый халат вздувался за его спиной, как парус при попутном ветре. Миссис Малакин проворно отскочила в сторону, и он открыл дверь в гостиную.

— Джентльмены! — громко воскликнул Блейк. — Сегодня нас ждет необычная ночь. Звезды уже проступили на небосводе, и скоро я покажу вам то, что способно поразить до глубины души даже самого отъявленного циника.

Бонэм вышел из задымленной гостиной в освещенный свечами коридор, в котором все еще плавала молочная дымка. За ним последовали остальные.

Блейк поздоровался с каждым гостем:

— Мистер Иейтс… Лорд Флэмберг… Добро пожаловать в мой дом! — Он хлопнул в ладоши и улыбнулся. — Не будем больше терять ни минуты. То, что я собираюсь показать вам, скоро появится из самых глубин космоса.

Он повернулся и жестом попросил всех подняться за ним по лестнице.

— Надеюсь, Блейк, это не займет много времени, — сухо проговорил Иейтс, поглаживая длинную густую бороду. — Я обещал вечером поиграть в карты. Я вообще не могу понять, вокруг чего вы подняли столько суеты? Бонэм настаивал, чтобы мы пришли к вам именно сегодня. Совсем обезумел.

— Да убережет нас Господь от безумия и бедлама, — быстро ответил Блейк. — Если то, о чем я думаю, окажется правдой, то увиденное вами сегодня может привести к такому помешательству, какого вы не найдете даже в королевском сумасшедшем доме. — Блейк остановился посреди лестничного марша и повернулся к остальным: — Прежде чем идти дальше, я должен вас кое о чем попросить. То, что вы сегодня увидите, надо хранить в тайне, пока не придет время ее открыть. Вы, Йейтс, приглашены сюда не потому, что обладаете невероятными научными познаниями. Вы владелец той скандальной бумажки, которую называете газетой. Через три дня вы сможете рассказать всему миру, что вы увидели. Но не раньше. Согласны?

Йейтс смотрел в пол и задумчиво водил длинными толстыми пальцами по перилам. Наконец он ткнул в Блейка пыльным пальцем:

— Видите — грязь! Она повсюду, и моя работа — рассказывать о ней. Короли и рабы, богатые и бедные — никому не укрыться от грязи. Она на наших улицах и в наших головах, а я должен показывать ее миру.

— Да, и в первую очередь тем, кто захочет купить «Ландон Кроникл», — вступил Бонэм. — Ты согласен на предложение или нет? Если да, то идем, а нет — так я спущу тебя с лестницы и ты сегодня сможешь сколько угодно играть в карты со своими шлюхами.

Йейтс повернулся и посмотрел на Бонэма сверху вниз. Это был огромный мужчина с широким морщинистым лбом, серо-голубыми глазами и фигурой борца.

Ему были не страшны никакие противники.

— Что ты сделаешь, Бонэм? Откуда ты меня спустишь? — Он схватил Бонэма за ворот сюртука и легко приподнял его одной рукой. Бонэм повис в воздухе. — Не хочешь полетать? Ты можешь оказаться первым ученым, который на себе испытал чудо полета. — Он поднял Бонэма еще выше и поднес его к пролету. — Я здесь, Бонэм, потому, что предчувствую неплохой сюжет для статьи, и, пока это меня устраивает, я согласен играть в твои игры. — Йейтс захохотал и опустил Бонэма на ступени.

— Джентльмены, идемте. Звезды не станут ждать, а нам надо еще о многом поговорить и многое увидеть. — Блейк быстро преодолел оставшиеся несколько ступеней и вошел в обсерваторию.

Огромный медный телескоп смотрел в ночное небо. Он был направлен в самый центр небосвода, туда, где небо было совсем черным и куда не доходил тусклый свет с лондонских улиц.

— Входите же, входите, — сказал Блейк, взволнованно приглашая гостей в обсерваторию. — Идите сюда, я объясню, что вам предстоит сегодня увидеть.

Блейк обращался главным образом к Йейтсу, как будто только его было необходимо заинтересовать. Он знал, что лорд Флэмберг и Бонэм и так поверят каждому его слову. Они были членами Королевского общества и хорошо знали Блейка. А вот Йейтса надо было убедить во что бы то ни стало — именно он мог рассказать миру о комете Блейка. Блейк несколько минут говорил о том, что он открыл. При этом он расхаживал по комнате взад-вперед, махал рукой и показывал на небо. Собравшиеся слушали его молча. Даже Йейтс спокойно наблюдал за каждым его движением, ему стало любопытно, что же будет дальше.

— Видите ли, джентльмены, это может стать концом… Концом всему живому отсюда до самого Парижа. Но комета может пролететь мимо Земли, осыпав нас градом камней из космоса. Как нам сообщить об этом миру? Люди сойдут с ума или повесят меня, объявив лжецом, если выяснится, что я ошибся. — Блейк замолчал и обвел взглядом гостей.

— А откуда вы знаете, что она ударит именно сюда? — спросил Йейтс, поглаживая бороду.

— Судя по той высокой позиции, которую комета занимает в восточной половине небосвода, а также по времени оборота планеты, поделенному на расстояние, пройденное ею, комета летит уже так долго, что либо врежется в Землю как раз в районе Лондона, либо пролетит мимо Земли — над самыми нашими головами.

— Если комета все-таки столкнется с Землей, что тогда случится? — взволнованно спросил лорд Флэмберг.

— Мне это неизвестно. Сегодня я знаю наверняка только одно: через двадцать дней мы либо останемся здесь, либо прах Чипсайда смешается с нашими костями. — Блейк подошел к телескопу. — Сейчас вы сами ее увидите. Небо затянуло облаками, но комета хорошо видна. С каждым днем она приближается к нам.

Лорд Флэмберг подошел к Блейку и посмотрел в окуляр на звезду, которая неслась сквозь просторы Вселенной к Земле.

Йейтс нетерпеливо оглядывал обсерваторию в ожидании своей очереди. Порывшись в карманах сюртука, он бросил на пол ненужный клочок бумаги, потом постучал каблуком по расшатанной половице… Наконец, Лорд Флэмберг отошел от телескопа. Йейтс заметил растерянность на его лице. Он шагнул к окуляру и наклонился, чтобы заглянуть в глубины космоса.

Какой-то объект величиной с кулак, похожий на маленький мячик красновато-белого цвета, быстро двигался по небу. За ним тянулся длинный хвост. Йейтсу комета показалась не более опасной, чем фонари на Лондонском мосту.

— Это она и есть? И вокруг этого вы подняли столько суеты? Господи, вот уж полный бред! Как вы можете так переживать из-за такой ерунды? — спросил Йейтс своим грудным голосом человека с севера.

— Если бы вы хоть самую малость разбирались в науке, вас бы это очень обеспокоило, — ответил лорд Флэмберг прежде, чем заговорили другие. — По положению ее хвоста понятно, что комета летит к нам. Ваша работа — сообщать новости, но не обязательно правду… Простые люди не поймут всего этого — нельзя будоражить весь Лондон, может вспыхнуть революция.

— Так что же вы хотите, чтобы я им сказал? «Открыта комета. Удивительное ночное представление в Лондоне»? Нет, лучше так: «Самое жаркое зрелище со времен Великого пожара. Вы скоро увидите его прямо с порога своего дома!» Такой заголовок вы от меня хотите? А откуда вы знаете, что где-то нет другого безумца ученого, который как раз в эти минуты наблюдает за кометой и собирается сообщить людям то, чего вы не хотите им говорить? — Йейтс зло потянул себя за бороду.

— Вот поэтому в понедельник вы опубликуете статью о том, что Блейк открыл комету, — сказал Флэмберг, затворив окно и опустив шторы. — Напишете, что она минует Землю и что я подтвердил все расчеты Блейка. Королевское общество говорит…

— Королевское общество! Это чудесное сборище неудачников и шарлатанов хочет ослепить всех достижениями новой науки! И я должен в этом участвовать? — спросил Йейтс. — Вспомните, что случилось пару ночей назад. Один толчок — и весь город охватила паника, погибло более сотни людей. Объясните мне, почему это произошло? Почему взбесились все лондонские собаки? Никто из вас не может мне ответить на эти вопросы. Науку, мой дорогой друг, держат под контролем, делают только те открытия, которые кому-то могут пригодиться. Вы все должны заниматься только одним — превращением свинца в золото. Разве не с этого начиналась вся наука? Горстка прославленных волшебников — вот вы кто!

Йейтс оттолкнул Бонэма и пошел к двери.

— Я напишу ту статью, о которой ты просишь, Флэмберг, но я бы очень хотел знать, что происходит на самом деле. Если комета собирается столкнуться с Землей, то мне бы хотелось, чтобы моя карета ехала первой по Северной дороге из этого вонючего города. А теперь — простите, меня ждет газета.

Йейтс хлопнул дверью и устремился вниз по лестнице. Было слышно, как под тяжестью его тела скрипят ступени, как он тяжело шагает к выходу. Наконец входная дверь громко хлопнула: Йейтс вышел из дома.

Ученые стояли в тусклом свете обсерватории и переглядывались.

— Что он теперь сделает? — спросил Бонэм, нарушив странную тишину, которая воцарилась в комнате.

— Он верен мне, — спокойно ответил лорд Флэмберг. — Ему придется сделать так, как я сказал, и он прекрасно это знает. Без моих денег у него не было бы газеты, но об этом известно немногим.

— Почему все это происходит именно сейчас, Блейк? Сначала землетрясение, теперь вот — комета, — тихо спросил Бонэм, оглядывая комнату. — Будь я глубоко верующим, я бы решил, что позавчера был судный день, а это чудовище из космоса наслал на нас сам Господь, чтобы уничтожить все человечество. Правда, Он обещал никогда больше не устраивать нам потопа, но ведь нигде не говорилось, что Он не пошлет на землю комету.

— Ты прав, — отозвался Блейк. — Как ты справедливо заметил, нигде не говорилось о комете, которая столкнется с Землей. Перед нами — научная проблема, а отнюдь не религиозная. Наша задача — задача ученых — как следует изучить то, что происходит, и вовремя предупредить мир об опасности.

— Или не предупреждать, — холодно заметил лорд Флэмберг. — Я думаю, нам не следует говорить людям о том, что их может ожидать. Конечно, король — наш владыка — должен обо всем узнать, чтобы он смог переправиться в безопасное место. Должны также узнать наши семьи, слуги и друзья. Надо только сообщить им всем так, чтобы это не вызвало паники среди других, и, кстати, я скажу Йейтсу, чтобы не писал, куда именно ударит комета. Пусть в «Ландон Кроникл» высмеивают любого ученого или шарлатана, который осмелится назвать это место. — Флэмберг ненадолго замолчал, его вдруг посетило мрачное вдохновение. — Мы можем пригласить жителей Лондона на празднество, чтобы все посмотрели, как комета пролетает мимо Земли. Наши семьи, слуги и друзья будут к тому времени в безопасности на севере страны, а их друзья и семьи соберутся в Гайд-парке под Трипл-три.

— Но ведь они будут обречены на смерть! Это будет катастрофа! — воскликнул Блейк, не веря своим ушам.

— А разве это так уж плохо? — спросил Флэмберг. — Это станет всего лишь продолжением того, что мы начали, устроив Великий пожар. Пора наконец избавить мир от невежества, суеверия и страха. Моя идея поможет нам добиться этой цели. То, что вы называете катастрофой, я назову возможностью. — Флэмберг посмотрел на Бонэма и Блейка. В его глазах светилась такая страсть, какой Блейк в нем никогда не видел. — В Ньюгейтсе нет свободного места для преступников, а Бедлам забит сумасшедшими. Такой апокалипсис очистит Лондон от всех отбросов, которые заполонили его улицы. На мой взгляд, это очень неплохое развлечение. — Лорд Флэмберг улыбнулся Блейку. — Завтра вечером, в одиннадцать, мы с Йейтсом с удовольствием попьем с вами горячего шоколада в кофейне у Нандо. Желаю вам спокойной ночи, и давайте хранить все это в секрете.

Флэмберг подошел к двери, оттолкнул с дороги миссис Малакин и быстро вышел из дома.

Бонэм посмотрел на Блейка.

— Ты так и не сказал ему, что написано в «Неморенсисе». У тебя была возможность обо всем ему рассказать, а ты этого не сделал, — зло сказал он. — А как же пророчество? Разве лорд Флэмберг не переменил бы своего мнения, если бы узнал об этой книге?

— Даже если бы Флэмберг узнал о «Неморенсисе», он бы все равно не переменил своего мнения. Я недостаточно доверяю ему, чтобы рассказывать о том, что мы с тобой узнали. Он ученый, он не верит в такое. «Неморенсис» — это правда мироздания, это наука, разум и все вечные первоосновы нашей жизни, слитые воедино в одну универсальную, идеальную истину. Лорд Флэмберг убежден в ограниченных возможностях человеческого разума. — Блейк взглянул на шкаф, в котором он спрятал «Неморенсис». — Об этой книге никому нельзя рассказывать.

Нахмурившись, он обеспокоенно посмотрел на Бонэма. Потом глубоко вздохнул:

— Мне нужно тебе кое-что рассказать. Ты решишь, что я сошел с ума. Вчера вечером я прочитал «Неморенсис» от корки до корки, и вот, когда я перевернул последнюю страницу, передо мной оказалась новая страница с новыми записями. На ней говорится о той силе, которая придет в этот мир, когда Полынь столкнется с Землей. Но это еще не все. — Блейк вытер пот со лба. — Утром я решил еще раз все перепроверить. Я взял из шкафа «Неморенсис» и раскрыл его на последней странице. За ней оказались еще две, исписанные все тем же почерком, с записями на полях. Поверь мне, Исаак, я не сумасшедший.

Блейк кинулся к шкафу и, вынув из кармана длинный латунный ключ, открыл огромный замок, которым запирал дверцу. Затем торжественно снял с полки «Неморенсис» и принес его к столу.

— Вот, сам убедись. — Блейк показал на новые страницы.

Бонэм в недоверии уставился на них.

— Ты сам их вклеил, Сабиан? — спросил он, полистав страницы туда-сюда в попытке разгадать, как они могли быть вставлены в книгу.

— Ты не найдешь ни стежков, ни клея, — ответил Блейк. — Такое впечатление, будто они выросли из корешка, как листья растения, когда тянутся к солнцу. Они прочно приделаны. Я сегодня попытался одну вырвать, но, как ни старался, не смог не только вырвать ее из книги, но даже надорвать.

Бонэм открыл книгу на последней странице.

— О чем тут говорится?

— Тут говорится о муках и разрушениях, огне и сере. Земля содрогнется, и настанут времена великих мучений. В «Неморенсисе» описывается странное существо. Человек, который может летать. — Он покинул небеса, бежал с них. Именно он может ответить на все наши вопросы.

— Ты в это действительно веришь, Сабиан? В книги, которые растут сами по себе, в кометы, которые должны унести много жизней?

— Я верю в то, что вижу и что могу проверить на собственном опыте. Я ищу истину.

Блейк замолчал, пересек комнату и подошел к окну. Он отвел в сторону штору, так чтобы получилась маленькая щель, через которую он посмотрел на площадь.

— Иди сюда. Гляди, — позвал он Бонэма. — Каждую ночь — несколько ночей подряд — под деревьями стоит один и тот же человек. Он следит за моим домом.

Бонэм заглянул в щель между шторами. Внизу, в тени вязов, Бонэм заметил темную фигуру какого-то человека и желтый огонек глиняной трубки.

— Он всегда там, — сказал Блейк. — Шел за мной до Пиккадилли и обратно. Одет как гугенот — черная шляпа, длинный черный сюртук. Никогда не улыбается.

— Может, он просто бежал от своих преследователей. А теперь вот хочет обворовать тебя, — засмеялся Бонэм.

— Ты можешь смеяться, Исаак, но с каждым днем это становится все более странно. Мне кажется, сейчас в дело вступили такие силы, о которых мы ничего не знаем. Если бы он правда был гугенотом, то не стоял бы здесь воскресным утром. Рано или поздно, его бы обязательно привлек звон колоколов.

— А почему бы тебе самому не последить за ним? Ему ведь надо чем-то питаться и где-то спать, и, поверь мне, даже у французов не хватит наглости справить нужду прямо здесь, под вязами.

— Я наблюдал за ним. Он ничего не ест и никогда не спит. Он стоит там, когда я ложусь спать и когда я просыпаюсь. Он никогда никуда не отходит, если только я сам не выхожу по делам. Когда дует сильный ветер, он только поднимает воротник и прислоняется плечом к стволу. Если бы я не увидел его с близкого расстояния, я бы решил, что это призрак.

— Что ж, даже живые существа могут преследовать нас, — отозвался Бонэм, не отрывая взгляда от площади. — Может, пойти пригласить его на ужин? Ему было бы намного удобней прийти сюда и сидеть рядом с тобой, тогда вы оба будете знать, чего вам ждать друг от друга…

— Чтобы он быстро перерезал мне горло? — оборвал его Блейк.

— Ладно, давай хотя бы разглядим его лицо, — сказал Бонэм. Он пододвинул телескоп к окну и сунул его конец в щель между шторами.

— Смотри! — воскликнул Блейк. — Что это с ним?

Незнакомец, стоявший под окнами, начал исчезать прямо на глазах у друзей. Сначала его ноги превратились в серебристый пепел, который разлетелся, как искры от костра. Потом его руки и торс поглотил яркий свет, а кисти рук раскалились добела. А потом он вдруг исчез. Ветер гнал по траве листья вяза. От наблюдателя не осталось и следа, он испарился.

Блейк озадаченно смотрел в темноту. От света из таверны на деревья ложились жуткие тени. Сухие листья свисали с веток, как висельники, и терлись друг о друга. По площади стлались полосы речного тумана, в свете уличных фонарей они начинали кружиться в загадочном танце. А Блейк все смотрел и смотрел, начиная верить в то, что это был просто обман зрения.

Ни Блейк, ни Бонэм не заметили маленькое, съежившееся существо, которое проковыляло по грязи под их окнами и вдруг, как голодная крыса, метнулось по ступеням в подвал, а оттуда — через незапертую дверь в кладовую.