"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

Александре Федоровне иные результаты и возбудила против Нее ненависть
народных масс.
Зная Императрицу почти с первых шагов на поприще Государыни
многомиллионного русского народа, я думаю, что о характере Ее следует судить
по отдельным периодам Ее жизни.
Молодая Гессенская принцесса была воспитана в патриархальной семье. Она
получила серьезное образование, а простота, доступность и любовь к. народу
привлекли к Ней общее расположение Ее соотечественников. Надо видеть, с
какой силой выражаются эти чувства по отношению к Императрице в
многочисленных воспоминаниях близких лиц, хорошо знавших Ее в эту эпоху.
Некоторые из них содержат в себе прямо трогательные отзывы. Но вот все
изменилось: из скромного замка в Фридберге Гессенская принцесса перешла
сразу в блестящие покои Петербургских дворцов и перешла в трудное время.
Неожиданная смерть Царя-Миротворца повергла в тяжелое горе Россию и ее
молодого Государя. Император Александр III не ожидал своей скорой кончины и
не подготовлял еще молодого Наследника престола к скорому вступлению на
царство. Императрице, встретившей в трауре торжественный для всякого день
венчания, пришлось в это время глубокого сыновнего горя сделаться с первых
дней поддержкой и утешительницей молодого царственного супруга. В этом
кроется причина несомненного влияния Ее на Императора, кроется причина
истинной любви, связывавшей Их всю жизнь. Не легок был переход Гессенской
принцессы к роли Русской Императрицы. Придворный этикет, положенный у нас в
основание жизни царской семьи и совершенно чуждый Фридбергу, требовал от
Императрицы изменения всех Ее привычек и всего образа жизни. Надо сказать,
что на несчастье, графиня Воронцова-Дашкова и обер-гофмейстерины светлейшая
княгиня Голицына и Е. А. Нарышкина, по свойствам их личного характера, не
могли дать Императрице полезных указаний, а напротив постепенно убивали в
Ней то, что составляло Ее украшение в Гессене, а именно приветливость и
простоту. Переломить себя Императрица не могла: врожденные чувства, которые
привлекали к Ней сердца гессенцев, конечно, остались, но Она замкнулась в
своей семье. Тот, кто знал Императрицу в различные периоды Ее жизни, хорошо
помнит, как проявлялись эти прирожденные черты Ее характера.
В 1902 году, состоя секретарем Ее августейшей сестры, великой княгини
Елизаветы Федоровны, по дамскому комитету Красного Креста, я был назначен
комиссаром ее отдела на кустарной выставке, устраиваемой Императрицей в
Таврическом дворце. Великая княгиня жила в Царском Селе у сестры.
Состоявшему при ней гофмейстеру Н. А. Жедринскому и мне приходилось часто
приезжать к ней для доклада и иногда беседовать по вопросам, относящимся до
выставки, с Императрицей, которая запросто приходила в комнату своей сестры.
Я знаю сердечный интерес, который проявляла Ее Величество даже к мелким
вопросам. Мысль поднять кустарную промышленность в России и тем помочь
многочисленным народным труженикам в этой области целиком захватывала Ее
душу. Быстро усваивала Государыня Александра Федоровна делаемые Ей доклады и
столь же быстро и жизненно разрешала возникавшие вопросы. Последовало
открытие выставки, и я встретил Государя Императора и Его царственную
Супругу при входе в порученный мне отдел.
Я не узнал Императрицы: Она, видимо, крайне стеснялась, стараясь
выполнить преподанные Ей руководительницами в этой области уроки формальной
любезности. Через три дня последовало неожиданное распоряжение закрыть
выставку для публики с 9 часов утра до 1 часа дня, так как Императрица