"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

какое отношение имели крестьянские погромы в Курской губернии к крестьянам?
И даже член Государственной Думы от кадетской партии Черносвитов, бывший
одновременно со мной товарищем прокурора Владимирского окружного суда,
поднял этот вопрос обсуждению тюремного бюджета.
Я остановился в конторе имения, а во дворе Дубовицкой экономии были
собраны к моему приезду все волостные старшины Дмитриевского уезда, причем
впереди них обращал на себя внимание своим почти вызывающим видом молодой
высокий блондин, как оказалось, волостной старшина той волости, где было
разгромлено имение Волкова, и погромы других помещичьих усадеб были самые
многочисленные. Земский начальник доложил мне, что означенный старшина не
только не принимал никаких мер к предупреждению насильственных со стороны
крестьян действий, в силу лежавших на нем по должности обязанностей, но был
вдохновителем и подстрекателем крестьян к грабежам. Я тут же приказал снять
с него цепь, как признак удаления от должности, и отправить под арест, так
как земский начальник добавил, что он имеет передать судебным властям
находящиеся в его руках документы и доказательства виновности этого
волостного старшины.
Вслед за тем мне было доложено, что несколько соседних деревень
собрались ночью разгромить сахарный завод барона Мейендорфа, отстоявший от
села Дубовиц в 12 верстах. Командир эскадрона просил меня дать немного
передохнуть лошадям, на что, конечно, нельзя было не согласиться. В полночь
полуэскадрон, под командой штабс-ротмистра князя Гагарина, направился к
заводу и по дороге встретил и разогнал четыреста подвод, ехавших на погром.
Моя задача была закончена. Из окон я видел только пожары, происходившие
в соседней Орловской губернии и повторявшиеся в течение нескольких дней. Там
была применена иная система, и орловский вице-губернатор, генерал Бельгард,
шел все время по пути пожаров. Через несколько дней приехал прокурор
Харьковской судебной палаты, чины прокурорского надзора и следственной
власти для производства предварительного следствия. Ввиду наступившего в
уезде успокоения, я собирался уже выехать обратно в Курск, как получил от
губернатора телеграмму о том, чтобы оставить драгун в селе Дубовицах и
выехать в Рыльский уезд, где был уже разгромлен один сахарный завод и погром
угрожал заводу Терещенко.
Командир эскадрона категорически заявил мне, что он меня одного не
отпустит, и, сдав команду старшему офицеру, рано утром выехал со мной в
Рыльский уезд. К вечеру мы прибыли на завод Терещенко. У ворот стояли
часовые резервного пехотного полка. В конторе меня встретил исправник,
командир роты капитан Григорьев, управляющий заводом и его семья. Все эти
лица имели испуганный вид. Я выслушал доклад исправника о происшедшем
накануне разгроме одного из заводов, причем во главе крестьян стояли бывшие
в масках, не принадлежавшие к крестьянской среде лица, которые во время
разгрома завода занимались игрой на рояле. Завершив свое преступное дело,
крестьянская толпа, предводимая теми же лицами, направилась к заводу
Терещенко, администрация которого уже в предшествующую ночь ждала нападения.
По полученным исправником к моменту моего приезда сведениям, толпа
задержалась в дороге разгромами усадеб и нападения нужно было ожидать с часу
на час. "Я считаю нужным доложить,- закончил исправник свой рапорт мне,- что
находящаяся на заводе рота пехоты крайне ненадежна. Она наполовину состоит
из призванных запасных, большей частью местных рабочих, которые, вступая
вчера вечером на завод, дружески раскланивались со своими бывшими