"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

организовать медицинскую помощь, которая прибыла на место, где уже не было
ни одного убитого и раненого.
Прекрасно понимая значение происшедшего и предвидя, что несчастное это
событие вновь вызовет усиленные инсинуации на меня со стороны
революционеров, я просил начальника гарнизона генерал-лейтенанта Ильинского
немедленно поручить военному следователю производство следствия о действиях
войск, которые были при исполнении служебных обязанностей, а потому
подлежали ведению военного суда. По приказанию начальника гарнизона военный
следователь, полковник Фишер, отправился тотчас на вокзал.
Этого законного распоряжения мне никогда не мог простить минский
прокурор Бибиков, которого я знал еще по своей службе в прокурорском
надзоре. Его сразу обуяло стремление к крайнему либерализму, охватившее в
эти печальные дни многих чиновников, и то, что, прибыв на вокзал, он застал
уже там военного следователя и таким образом был лишен возможности проявить
свой новоявленный либерализм, побудило его обрушиться своими обвинениями на
администрацию.
Я не говорю уже о том, что события этого дня подействовали так сильно
на его здоровье, что он заболел нервным психозом и должен был оставить
службу и отправиться лечиться. Овладевшее им чувство он счел долгом
высказать мне, приехав для этой цели с вокзала в крайне возбужденном
состоянии, и мне стоило значительных усилий его немного успокоить.
Тяжелый день утомил и мои нервы, так что я почти всю ночь не ложился
спать. В первом часу ночи прокурор Бибиков по телефону просил меня принять
его секретаря по экстренному делу, на что я ответил, что несмотря на позднее
время с готовностью приму его или его товарища, беседу же с секретарем
считаю излишней. Через два часа ко мне приехал старший товарищ прокурора и,
видимо сконфуженный, передал мне бумагу своего начальника, к которой,
вопреки всем законам и обычаям, последний счел нужным приложить сургучную
казенную печать. В этой бумаге прокурор уведомлял меня, что события на
Минском вокзале взволновали город, а потому, во избежание последствий, он,
считая, что административная власть потеряла всякий авторитет, для
успокоения населения, просил передать вверенную мне власть в руки судебного
ведомства. Я передал приехавшему товарищу прокурора, мой письменный ответ,
что я назначен губернатором высочайшим указом правительствующему сенату, а
потому не считаю себя вправе не исполнять возложенных на меня обязанностей.
На другой или третий день я получил от министра внутренних дел по
телеграфу приказание сдать должность вице-губернатору и немедленно выехать в
С.-Петербург.
Оказалось, что депутация минских горожан, в числе которых был и
городской голова, обратилась к графу Витте с жалобой на мои действия. Я
предполагаю, что события были изложены в столь искаженном виде, что граф
Витте, высказав депутации, что я - невозможный губернатор, просил министра
внутренних дел вызвать меня.
Через день я выехал в С.-Петербург - это был первый, отправленный после
забастовки поезд, и я с большими трудностями, частью в товарном вагоне,
частью в вагоне 3-го класса - доехал до столицы.
Утром в день приезда доложил по телефону о своем прибытии министру
внутренних дел и получил приказание явиться к нему в 4 часа дня. А. Г.
Булыгин встретил меня очень любезно и на мой вопрос о причинах вызова
ответил: "Я тут ни при чем - это желание графа Витте, к тому же я уже больше