"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

не министр. Поезжайте к управляющему министерством внутренних дел П. Н.
Дурново".
Через час входил я в кабинет П. Н. Дурново. "Что вы здесь делаете? Ваше
место в губернии" - такими словами встретил меня новый министр. А когда я
доложил ему, что я вызван в С.-Петербург и причина вызова мне неизвестна,
причем А. Г. Булыгин передал мне, что это желание председателя Совета
Министров, П. Н. Дурново, пожимая плечами, сказал: "Черт знает, что такое! Я
ничего не понимаю - может быть, об этом что-нибудь знает генерал Трепов",-
бывший в то время товарищем министра внутренних дел. Он тотчас же соединился
по телефону с генералом Треповым, жившим в том же доме, и просил его
немедленно меня принять. Я поднялся наверх и при встрече не узнал генерала
Трепова: лицо его сильно осунулось, глаза ввалились и он имел крайне
утомленный вид.
"Граф Витте,- сказал мне Д. Ф. Трепов,- требует вашей отставки. Я
нахожу вас совершенно правым и никогда под ней не подпишусь".
На другой день я получил приказание явиться к министру юстиции и
доложить ему о минских событиях, так как по словам П. Н. Дурново, С. С.
Манухин получил по этому поводу какое-то весьма странное донесение от
прокурора Минского окружного суда Бибикова.
Я знал С. С. Манухина по своей предыдущей прокурорской службе, когда он
занимал должность директора I департамента министерства юстиции. С. С.
Манухин был выдающийся юрист, безукоризненно порядочный человек, крайне
отзывчивый и в высшей степени любезный. Его считали либералом, но нельзя
было не соглашаться с его либерализмом, присущим многим судебным деятелям и
выражавшимся в преклонении перед судебными уставами и всеми реформами
Императора Александра II, строгом соблюдении законов и искреннем стремлении
к добру, а тем менее ставить это ему в вину. Такие люди как С. С. Манухин,
при непоколебимости своих убеждений, были безусловно чужды какой бы то ни
было оппозиционности правительству. Я ни одной минуты не сомневался, что
встречу с его стороны справедливую оценку бывших в Минске событий.
Действительно, когда на его вопрос, что же там произошло, я ответил,
что прошу его на основании моего доклада, если он таковой найдет нужным,
ознакомиться с содержанием имевшегося у меня документа и представил министру
указанную выше бумагу прокурора Бибикова с казенной печатью. Внимательно
прочитав бумагу, С. С. Манухин сказал: "Да, ведь это - акт сумасшедшего! Ваш
дальнейший доклад излишен. Я отправлю Бибикова лечиться за границу". На этом
разговор наш кончился, как и окончились мои петербургские "объяснения", не
разрешившие мне причин, по которым я был вызван в столицу.
П. Н. Дурново задержал меня в С.-Петербурге еще несколько дней и при
отправлении в Минск напутствовал общими указаниями придерживаться в моей
деятельности духа Манифеста 17 октября.

VII. Почтово-телеграфная забастовка.

Почтово-телеграфная забастовка. Второе покушение на меня 14
февраля 1906 года. Покушение на полицеймейстера и убийство помощника
полицеймейстера. Вторичный вызов в Петербург. Знакомство с гр. Витте. Мое
дело в правительствующем сенате и представление по этому поводу Государю
Императору. Еврейский и польский вопросы. Предупреждение еврейского погрома.
Просьба об увольнении от должности минского губернатора. Окончательный