"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

заявлением. Минское городское управление, состоявшее преимущественно из
поляков, решило расширить одну из улиц, прилегавших к еврейскому кладбищу.
Раввин просил городского голову приостановить эти работы, так как по законам
иудейской религии кости погребенных должны были быть перенесены в другое
место при соблюдении известных обрядов, что, однако, вызвало со стороны г.
Воловича полный отказ. Я приказал приостановить работы и возобновить их
только тогда, когда мне будет доложено, что все религиозные требования
евреев выполнены.
Еще более характерным, хотя не лишенным некоторого комизма, случаем
является недоразумение, возникшее у некоторых представителей местного
населения в Киеве с евреями.
Когда после Полтавских торжеств Государь Император должен был проезжать
через Киев, на вокзале был назначен прием должностных лиц и представителей
общественных организаций, в числе которых были и члены еврейской общины. Я
приехал в Киев за полтора часа до прибытия Государя Императора. На платформе
уже собрались все, имевшие представиться, лица. Выйдя из вагона, я
остановился у группы чинов судебного ведомства. Через несколько минут ко мне
подошел крайне взволнованный киевский генерал-губернатор, генерал-адъютант
Трепов.
"По церемониалу представители еврейской общины должны были быть
представлены последними - им приходится стоять на крайнем конце платформы.
Представители правых организаций требуют от меня, чтобы я поставил их в
другом месте, так как Государь Император, по выходе из вагона, издали их
прямо увидит. Я не намерен менять церемониала и очень прошу вас в этом мне
помочь",- с такими словами обратился ко мне Ф. Ф. Трепов.
Вслед за ним ко мне подошел сотрудник газеты "Киевлянин" А. И. Савенко,
который был тогда еще крайне правым и под этим флагом прошел впоследствии в
члены Государственной Думы, сделавшись затем, перед революцией, одним из
видных членов прогрессивного блока. Он обратился ко мне с жалобой на
действия генерал-губернатора, о которых последний мне только что говорил и
просил моего распоряжения убрать евреев. Я категорически отклонил эту
просьбу, находя ее неосновательной.
Ознакомившись на практике с положением еврейского вопроса, я пришел к
убеждению, что политика правительства в этом отношении нецелесообразна и
влечет за собой только отрицательные результаты, о чем сделал официальное
представление бывшему в то время товарищем министра внутренних дел,
заведовавшему полицией генералу Д. Ф. Трепову, настаивая на необходимости
равноправия для евреев.
Это самое письмо и послужило темой моей беседы с графом Витте, о
которой я уже упоминал.
Равным образом вызывали мое недоумение, при ознакомлении на практике,
отношения правительства к польскому и, следовательно, католическому
вопросам.
Нельзя не заметить, что ограничения в этом направлении не всегда
опирались на существовавшие законы. Было принято руководствоваться
циркулярами бывшего виленского генерал-губернатора графа Муравьева, хотя в
мое время Минская губерния уже не входила в район этого
генерал-губернаторства. Прежде всего в своих распоряжениях правительство
исходило из неправильного положения, что все лица римско-католического
вероисповедания - поляки, тогда как среди католиков была масса белорусов,