"Олег Курылев. Убить фюрера " - читать интересную книгу автора

ветчиной и бутылку лимонада. На улице духовой оркестр играл вальсы, а по
беговым дорожкам проносились верховые, развлекая публику и демонстрируя
скаковых лошадей.
Объявили участников: Орландо, Блитц, Эльф, Либертин, Гановер и Гарем,
причем двое последних были явными фаворитами с резвостью минута двадцать и
минута двадцать две на мерной дистанции в тысячу метров.
- Летом на Хоппегартене Гановер не вошел в поворот, - говорил кто-то
поблизости. - Его возница Франц чуть было не сломал себе шею.
- Там очень тесно, Фридрих. Так же, как и на Карлсхорсте. Это скаковые
ипподромы, они не для бегов.
- Кто вам сказал, что Либертина вырастили в конюшне Линденхофа? Это
холоднокровка, а Линденхоф холоднокровок не разводит.
- Его в прошлом году купил генерал фон Штильгерен. Кажется, в Венгрии.
- Хороший рысак выгоднее скакуна, - пояснял кавалерийский офицер двум
молодым дамам. - Особенно зимой, когда скачки не проводятся. Три процента
владельцу победителя от суммы ставок - это, я вам скажу, хорошие деньги...
Об Эльфе никто поблизости не говорил.
Звякнул колокол. Когда колесницы проносились мимо, Каратаев отыскал
серого шотландского жеребца, шедшего вторым. Из программки он знал, что
опытные Гарем и Гановер дают фору молодым трехлеткам метров в тридцать.
Такое практиковалось, чтобы повысить призовую ставку владельцев, несколько
уравнять шансы и обострить состязание.
- А тройка-то, посмотрите, и не собирается уступать! - воскликнул
кто-то рядом.
- А как идет! Это Эльф. На таких серых шотландская конница атаковала
Бель-Альянс сто лет назад.
- Чтоб мне провалиться, если они не пожалеют о своих форах! - с
радостным удивлением в голосе проговорил стоявший позади Каратаева чиновник
в длинной шинели, прижимая к глазам армейский бинокль.
На второй круг светло-серый, с темными гольфами конь вышел первым. По
натуре он был скорее скаковой лошадью, нежели рысистой, и возница боялся
только одного: как бы неопытный жеребец не сбойнул и не ударился в галоп.
Это же почувствовали и знатоки. Несмотря на то, что они оказались в дураках
и проигрывали свои деньги, многие стали болеть за новичка, в котором
ощущалось столько свежей силы и прыти.
- Победил номер третий, Эльф, владелица баронесса фон Либенфельс.
Второй с отставанием в четыре корпуса - Гановер...
Каратаев подождал, когда кассовый зал, весь пол которого был засыпан
скомканными билетами проигравших, освободится, и подошел к окошку с молодой
женщиной.
- Одну минуту, господин, я только приглашу старшего кассира, - сказала
она, увидав целую пачку протянутых билетов.
- Вы выиграли семь тысяч шестьсот пятьдесят марок. Поздравляю. - В
окошке появился старикан с почти голым черепом, но пышными черными
бакенбардами и усами. Он уселся и начал отсчитывать деньги. - Если бы не
гораздо более крупная ставка на Эльфа еще от кого-то...
Каратаев стал рассовывать по карманам пальто сложенные пополам толстые
стопки купюр. "Надо было прихватить саквояж, - подумал он, - как назло, одна
мелочь, а поменять негде". Он поблагодарил и отошел. Подобрав брошенную
кем-то газету, он завернул в нее не уместившуюся в карманах пачку денег и