"Дмитрий Кустуров. Сержант без промаха (про войну)" - читать интересную книгу автора

-- Да, ничего-
Но тоскливая мысль так и вертится в голове. До сих пор Федор был
спокоен, а сейчас засела непрошеная мысль: "Не увидеть бы мне его смерти.
Боже упаси..." Интересно, один он такой или все волнуются перед боем? Чтобы
хоть немного приободриться, он твердит себе: "Проклятые... Хоть бы одного
свалить, а там будь что будет..."
12 декабря, когда 375-я стрелковая дивизия высадилась на станцию
Кулицкая, полк сразу же попал под бомбежку. Федора, впервые оказавшегося в
подобной суматохе, поразила не столько сама бомбежка, а сколько
беспомощность и незащищенность людей, разбежавшихся кто куда. Когда
вражеские самолеты улетели, Федор подумал: "То ли еще будет там -- на
фронте". Никто не попытался вести огонь по самолетам. Зато все дружно сбили
языки пламени, разгоравшихся на брезентовых чехлах орудий.
Два дня полк шел пешком, на ночь останавливаясь в лесу. Пытаясь
спастись от тридцатипятиградусного мороза, толпились у костра или как
глухари зарывались в снег. Командиры и агитаторы, стараясь как-то приподнять
настроение бойцов, почти на каждом привале читали сводки Совинформбюро о
провале немецкого плана захвата Москвы и о начале контрнаступления Красной
Армии.
Командование фронтом предъявило немецко-фашистским войскам, занимающим
город Калинин, ультиматум. Противник отказался сдаться, но, видимо,
почувствовав, что к нашим пришло пополнение, и опасаясь окружения, с боями
стал отходить из города. Да так быстро, что полк Федора не настиг его. Была
лишь одна короткая перестрелка, в которой Охлопков даже не успел пустить в
ход свой пулемет.
И вот он вступил в первый советский город, по которому огненным валом
прошлась война. Дымящиеся руины, черные провалы окон полуразрушенных домов,
пожарища, отдающие удушливым смрадом -- все эти обычные приметы недавних
боев Федор воспринял без особого волнения, поскольку по пути на фронт
наслушался о подобных вещах. Он оживился только, когда увидел на одной из
площадей ровные ряды березовых крестов, и злорадно подумал: "Так вам и надо,
вояки! Кто звал вас сюда?"
А здесь, войдя в сосновый бор, снова заволновался: "Вдруг в самом деле
засада?" Он оглянулся и увидел недалеко яму, из которой торчала человеческая
голова. Чуть дальше вторая, третья, десятая... Федор посмотрел на других
солдат -- все спокойны. "Эх, да это же окопы, -- догадался он. -- Другая
часть здесь, однако". Он не знал, что в окопах сидели солдаты совсем иного
назначения.
Полк остановился в двухстах шагах и стал разворачиваться по глубокому
снегу. Федор наконец-то снял с плеча свой ДП и тут же передали по цепи
команду "Окопаться!"
Сосновый бор, искромсанный прямыми попаданиями, затянут дымом и то тут,
то там поблескивает пламенем. Немецкая артиллерия перенесла огонь на русло
Волги, чтобы отрезать полк от основных сил дивизии. Если бы раньше Федору
кто-нибудь рассказал про зимний ледоход, он ни за что бы не поверил, но
теперь убедился, что и так бывает: разбитый снарядами и бомбами лед поплыл
как при весеннем паводке. Время от времени вдруг начинают яростно тарахтеть
спаренные пулеметы -- значит, явилась на бомбежку очередная стая
стервятников с черно-желтыми крестами на крыльях.
Дьявольское создание -- бомба. Кругом стоит такая пальба, а ее вой все