"Генри Каттнер. Механическое эго" - читать интересную книгу автора

вами.
- Я не могу обсуждать вопросов, связанных с вашим контрактом, до
возвращения Рауля, - быстро сказал Уотт.
- Чепуха, - сказал Мартин твердо. - С какой стати Сен-Сир будет
диктовать вам ваши решения? Без вас он не сумел бы снять ни одного
кассового фильма, как бы ни старался. Нет, Эрика, не вмешивайся. Я сам
этим займусь, прелесть моя.
Уотт встал.
- Извините, но я не могу этого обсуждать, - сказал он. - Фильмы
Сен-Сира приносят большие деньги, а вы неопыт...
- Потому-то я и вижу положение так ясно, - возразил Мартин. - Ваша
беда в том, что вы проводите границу между артистическим гением и
финансовым гением. Вы даже не замечаете, насколько необыкновенно то, как
вы претворяете пластический материал человеческого сознания, создавая
Идеального Зрителя. Вы - экологический гений, Толливер Уотт. Истинный
художник контролирует свою среду, а вы с неподражаемым искусством
истинного мастера постепенно преображаете огромную массу живого, дышащего
человечества в единого Идеального Зрителя...
- Извините, - повторил Уотт, но уже не так резко. - У меня, право,
нет времени... Э-э...
- Ваш гений слишком долго оставался непризнанным, - поспешно сказал
Мартин, подпуская восхищения в свой золотой голос. - Вы считаете, что
Сен-Сир вам равен, и в титрах стоит только его имя, а не ваше, но в
глубине души должны же вы сознавать, что честь создания его картин
наполовину принадлежит вам! Разве Фидия не интересовал коммерческий успех?
А Микеланджело? Коммерческий успех - это просто другое название
функционализма, а все великие художники создают функциональное искусство.
Второстепенные детали на гениальных полотнах Рубенса дописывали его
ученики, не так ли? Однако хвалу за них получал Рубенс, а не его наемники.
Какой же из этого можно сделать вывод? Какой? - И тут Мартин, верно оценив
психологию своего слушателя, умолк.
- Какой же? - спросил Уотт.
- Садитесь, - настойчиво сказал Мартин, - и я вам объясню. Фильмы
Сен-Сира приносят доход, но именно вам они обязаны своей идеальной формой.
Это вы, налагая матрицу своего характера на все и вся в "Вершине"...
Уотт медленно опустился в кресло. В его ушах властно гремели
завораживающие взрывы дизраэлевского красноречия. Мартину удалось
подцепить его на крючок. С непогрешимой меткостью он с первого же раза
разгадал слабость Уотта: киномагнат вынужден был жить в среде
профессиональных художников, и его томило смутное ощущение, что
способность преумножать капиталы чем-то постыдном - приходилось решать
задачи потруднее. Он подчинял своей воле парламенты.
Уотт заколебался, пошатнулся - и пал. На это потребовалось всего
десять минут. Через десять минут, опьянев от звонких похвал своим
экономическим способностям, Уотт понял, что Сен-Сир - пусть и гений в
своей области - не имеет права вмешиваться в планы экономического гения.
- С вашей широтой видения вы можете охватить все возможности и
безошибочно выбрать правильный путь, - убедительно доказывал Мартин. -
Прекрасно. Вам нужна Глория Иден. Вы чувствуете - не так ли? - что от меня
толку не добиться. Лишь гении умеют мгновенно менять свои планы... Когда