"Генри Каттнер. Механическое эго" - читать интересную книгу автора

- Да, сэр. Больше ничего?
- Больше ничего. Скажите мисс Эшби, чтобы она поторопилась. А теперь
повесьте трубку. Нас могли подслушивать. У меня есть враги.
В трубке щелкнуло. Мартин положил ее на рычаг и опасливо оглядел
чулан. Он внушал себе, что его страхи нелепы. Ведь ему нечего бояться,
верно? Правда, тесные стены чулана грозно смыкались вокруг него, а потолок
спускался все ниже... В панике Мартин выскочил из чулана, перевел дух и
расправил плечи.
- Ч-ч-чего бояться? - спросил он себя. - Никто и не боится!
Насвистывая, он пошел через холл к лестнице, но на полпути агорафобия
[боязнь открытого пространства] взяла верх, и он уже не мог совладать с
собой. Он нырнул к себе в кабинет и тихо потел от страха во мраке, пока не
собрался с духом, чтобы зажечь лампу.
Его взгляд привлекла "Британская энциклопедия" в стеклянном шкафу. С
бесшумной поспешностью Мартин снял том "Иберия - Лорд" и начал его
листать. Что-то явно было очень и очень не так. Правда, робот
предупреждал, что Мартину не понравится быть Иваном Грозным. Но может
быть, это была вовсе не матрица Ивана? Может быть, робот по ошибке наложил
на него чью-то другую матрицу - матрицу отъявленного труса? Мартин
судорожно листал шуршащие страницы. Иван... Иван... А, вот оно!
Сын Елены Глинской... Женат на Анастасии Захарьиной-Кошкиной... В
частной жизни творил неслыханные гнусности... Удивительная память,
колоссальная энергия... Припадки дикой ярости... Большие природные
способности, политическое провидение, предвосхитил идеи Петра Великого...
Мартин покачал головой.
Но тут он прочел следующую строку, и у него перехватило дыхание.
Иван жил в атмосфере вечных подозрений и в каждом своем приближенном
видел возможного изменника.
- Совсем как я, - пробормотал Мартин. - Но... Но Иван ведь не был
трусом... Я не понимаю.
Коэффициент, сказал робот, зависит от среды, так же как и от
наследственности. Хотя, естественно, Иван не имел бы царской среды без
своей конкретной наследственности.
Мартин со свистом втянул воздух.
Среда вносит существенную поправку. Возможно, Иван Четвертый был по
натуре трусом, но благодаря наследственности и среде эта черта не получила
явного развития.
Иван был царем веся Руси.
Дайте трусу ружье, и, хотя он не перестанет быть трусом, эта черта
будет проявляться совсем по-другому. Он может повести себя как вспыльчивый
и воинственный тиран. Вот почему Иван экологически преуспевал - в своей
особой среде. Он не подвергался стрессу, который выдвинул бы на первый
план доминантную черту его характера. Подобно Дизраэли, он умел
контролировать свою среду и устранять причины, которые вызвали бы стресс.
Мартин позеленел.
Затем он вспомнил про Эрику. Удастся ли ей как-нибудь отвлечь
Сен-Сира, пока сам он будет добиваться от Уотта расторжения контракта?
Если он сумеет избежать кризиса, то сможет держать свои нервы в узде,
но... ведь повсюду убийцы!
Эрика уже едет в студию... Мартин судорожно сглотнул.