"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

железной дороги во время паники. На пароход Дагмар пришла, прихватив с собой
лишь пару-другую белья, чулки да всякую еще мелочь, какая подвернулась под
руку, даже платье и туфли на смену не взяла. Вместо того, чтобы подумать,
что взять с собой в долгую дорогу, Дагмар писала Бенно письмо, которое
оставила на столе. На длинное письмо ушло все время, и, когда Яннус явился,
Дагмар сунула в чемодан первое попавшееся: маникюрный набор, книгу, которая
оставалась недочитанной с той самой поры, когда Дагмар стала думать, что с
Бенно случилось самое худшее, берет, две комбинации, альбом с фотографиями
Бенно и ее собственными и еще свитер Бенно. Она была в полном
замешательстве, не понимала многого из того, что ей говорил и советовал
Яннус, а что понимала, тому не верила. Мысли и чувства ее не желали мириться
с тем, что Бенно погиб, не верила она и тому, что он может нежданно
объявиться и отплыть из Таллина на каком-нибудь другом пароходе.
Но и на палубе Дагмар еще не представляла ясно, что значит
оставить
Таллин. Она стояла у поручней и всматривалась в берег, перед глазами мерцал
лишь силуэт города, которым она еще школьницей любовалась со стороны
Меривялья. Все говорили, что с моря Таллин - один из красивейших городов на
свете, и она хотела ощутить его красоту. Возвращаясь однажды на пароходе из
Финляндии, она увидела Таллин издали, и он показался ей еще прекрасней, во
всяком случае куда красивее Хельсинки, где было тоже много великолепных
зданий, но который с моря выглядел каким-то плоским и менее впечатляющим. И
хотя сейчас перед глазами было все знакомое и родное, она не понимала всего
значения происходящего. Не замечала и того, что орудия обстреливали с берега
крейсер "Киров", об этом говорили все на борту, в том числе и Яннус. Когда
же дым стал все больше заволакивать город, Дагмар встревожилась, сжалось
сердце: ей показалось, что в огне и дыму мечется Бенно и гибнет вместе с
городом. Она требовала, чтобы Яннус отправил ее назад, ему с трудом удалось
успокоить ее. Позднее, когда ледокол "Су-ур Тылль" снялся с якоря, Дагмар
впала в какое-то безразличие. Только с палубы не уходила, хотя Яннус и
уговаривал ее спуститься вниз. Ночью, когда караван судов остановился среди
минного поля, Дагмар была одной из немногих, кто даже понятия не имел о
степени подстерегавшей их опасности. Ни на минуту не сомкнула она глаз,
стояла у поручней и впивалась в темноту. Яннус не отходил от -нее, он
сердился, что Дагмар упрямо не хочет спуститься вниз и отдохнуть. А она не
понимала, зачем это нужно, в душе ее было такое отчаяние, что все потеряло
значение.
В Ленинграде, где она каждое утро спешила в порт, даже когда
все
уверяли ее, что больше из Таллина уже ни одно судно не придет, Дагмар стала
опять упрекать Яннуса за то, что он чуть ли не силком привел ее на пароход.
Ее совершенно не интересовало, что с ней будет дальше и что могло быть,
останься она в Эстонии; потом Дагмар уже и не попрекала его. У нее словно бы
не было больше никаких желаний, ни на что не сетовала, не жаловалась. Не
будь Эдит, с которой ее поселили в "Астории", Дагмар могла бы часами сидеть
одна. Думать и решать за нее должны были другие.
После Шлиссельбурга, после того как их вернули с Ладоги
обратно в
Ленинград, она сказала Яннусу: какой смысл метаться с места на место, разве
жизнь так дорога, что ее надо беречь в бесконечных скитаниях. От того, что